Только анархизм: Антология анархистских текстов после 1945 года

Брайан Мартин – родившийся в Америке австралийский учёный на пенсии, определяющий себя как анархиста. В качестве альтернативы демократии он предлагает «демархию». В своём эссе он критикует выборы, а также более известные альтернативы им. Его «альтернативная альтернатива» – это демархия, при которой на основе случайной выборки из числа добровольцев набираются участники «функциональных групп»³¹, в которых путём непосредственного общения и принимаются решения. Это может быть альтернативой демократии, но альтернатива ли это управлению? Добровольцы должны стать экспертами в своих областях деятельности или уже быть заранее компетентными. Тут можно вспомнить тезис Алекса Комфорта о том, что властные должности привлекают тех, кого он называл «правонарушителями». Бакунин предупреждал об опасности тирании и коррупции при господстве экспертов³². Пример древних Афин демонстрирует, что правление непрофессионалов – это всё-таки тоже правление.

Содержание раздела «Демократия»

CrimethInc. Проблема – правительство (пер. с англ. Н. Охотинапо: CrimethInc. The Problem is Government //To Change Everything: An Anarchist Appeal, https: //crimethlnc.com/tce).

Мсье Дюпон. Демократия (пер. с англ. Н. Охотина по: Monsieur Dupont. Democracy ⁄⁄

Anarchy: Ajournai of Desire Armed. No. 60. Fall – Winter 2005–2006. P. 39–41).

Брайан Мартин. Демократия без выборов (пер. с англ. В. Садовского по: Martin В. Democracy Without Elections ⁄⁄ Reinventing Anarchy, Again. P. 123–136).

Проблема – правительство

CrimethInc

Правительства обещают права, но могут только отнимать свободы. Идея прав подразумевает центральную власть, которая будет даровать их и защищать. Но всё, что достаточно сильное государство может гарантировать, оно же может и отобрать; наделение правительства силой на решение одной проблемы открывает ворота для новых проблем, которые оно создаст. И правительства не генерируют силу из ничего – они пользуются нашей силой, которую мы можем употребить куда эффективнее, не задействуя громоздкую машину представительства.

Самая либеральная демократия действует по тому же принципу, что и самая деспотичная автократия: централизация силы и легитимности в структуре, призванной монополизировать насилие. Уже не имеет значения, перед кем отвечают бюрократы, управляющие этой структурой: перед королём, президентом или электоратом. Законы, бюрократия и полиция – старше демократии, и они действуют одинаково, что в демократиях, что в диктатурах. Единственное отличие в том, что поскольку мы выбираем управленцев, мы считаем эти инструменты своими – даже когда они используются против нас.

Диктатуры по своей сути нестабильны: целые поколения можно убивать, кидать за решётку и промывать мозги, а их дети всё равно заново выйдут на борьбу за свободу. Но стоит пообещать каждому шанс навязать волю большинства всему населению, и все единогласно выступят за систему, которая стравливает их друг с другом. Чем больше влияния, как людям представляется, они имеют над государственными институтами принуждения, тем более популярными эти институты становятся. Возможно, этим объясняется то, что глобальная экспансия демократии совпадает с невероятным неравенством в распределении ресурсов и власти: ни одна другая система правления не смогла бы сдерживать такую шаткую ситуацию.

Когда власть централизована, людям нужно получить верховенство над другими, чтобы как-то повлиять на собственную судьбу. Борьба за автономию канализируется в состязание за политическую власть: посмотрите на гражданские войны в постколониальных странах между народами, которые прежде вполне мирно сосуществовали. Те, у кого власть в руках, могут сохранить её, только ведя постоянные войны против собственного или иностранного населения: так Национальная гвардия была возвращена из Ирака, чтобы быть развёрнутой в Окленде.

Там, где имеются иерархии, они благоволят тем, кто наверху, с целью централизовать власть. Добавление сдержек и противовесов к системе означает только одно: что мы полагаемся на защиту со стороны как раз того, в защите от чего нуждаемся. Единственный способ оказать воздействие на власти, не втягиваясь в их игры, – это создание горизонтальных сетей, которые могут действовать автономно. Но когда мы будем достаточно сильными, чтобы власти нас восприняли всерьёз, мы уже будем достаточно сильными, чтобы самостоятельно решить свои проблемы.

Нельзя прийти к свободе иначе как через свободу. Нам нужно не одно бутылочное горлышко на всех, а широкий диапазон площадок, где мы могли бы осуществлять власть. Не единая легитимная реальность, а пространство для многообразных нарративов. Вместо принуждения, присущего правительству, нам нужны структуры принятия решений, продвигающие автономию, и практики самозащиты, которые могут держать рвущихся к власти на безопасном расстоянии.

Демократия

Мсье Дюпон