Только слова (СИ)

— Владыка Элронд, — я ответила ритуальным реверансом.

— Ниэнор! — хоббит, в отличие от меня и повелителя эльфов, на ритуалы плевал и вскочил из-за стола. — С тобой все в порядке?

Маг рассмеялся, на эльфийском говоря с Элрондом и наверняка отмечая поведение Бильбо. Я же обняла мистера Бэггинса, с которым мы вот так перешли на «ты», и почувствовала, что не только обо мне позаботились обитатели Ривенделла: от хоббита пахло цветами. Забавно, что сказать.

— Мы так волновались! — к нам подскочили братья.

Они пристально меня осмотрели, и Кили произнес с нескрываемым восхищением: «Вы теперь самая настоящая волшебница, леди Ниэнор!» Я улыбнулась, вспоминая об ожоге. Да, «настоящие волшебницы» могут избавить себя от увечий, нанесенных даже не клинком врага, а какой-то безделушкой…

— Кстати, волновались не только мы, — заметил Фили и тут же сделал вид, будто вообще молчал. Это не помешало Кили с укоризной взглянуть на брата, а потом — на меня.

— Леди голодна, а вы пристаете к ней с глупостями, — пожурил гномов и хоббита Гэндальф. — Садитесь с нами.

По закону жанра единственное свободное место было около Торина. Как только я села, Оукеншильд накрыл мою ладонь своей. Это длилось не больше нескольких секунд и, конечно же, выражало исключительно радость от того, что я не померла. Было приятно.

Ели все долго — гномы копались в листьях салата и громким шепотом требовали мяса, Бильбо, которому хватало такта не возмущаться, жевал с таким видом, будто его сейчас стошнит. Эльфы приносили новые закуски, кое-как расчищали пространство на столах и неизменно чинно улыбались. Когда трапеза завершилась, Гэндальф вновь обратился к Элронду и после краткого диалога перешел на всеобщий:

— Торин, леди Ниэнор, владыка Элронд великодушно согласился прочитать руны, что были на карте Одинокой Горы.

Мы прошли по светлым коридорам и спустились в грот с каменным столом, что ли, в центре. Оукеншильд после некоторого колебания вынул из-за пазухи карту. Тут я едва не хлопнула себя по лбу. Я ведь помнила все… «Дрозд прострекочет, и последний луч в день Дурина укажет на замочную скважину». Сейчас было уже поздно что-то вякать, и пришлось выслушать те же слова от Элронда.

— Нужно оказаться у Горы до последнего дня осени, — все же я высказалась.

Торин хмыкнул. Давненько я не баловала их предвиденьем, да и теперь особой тайны не раскрыла. Необходимо было возвращать утраченные позиции.

Когда и куда ушли маг с Элрондом, я не заметила, гном, по всей видимости, тоже. Но, как бы то ни было, мы остались в гроте наедине и упорно молчали. В конце концов Торин буркнул:

— Ты так слишком похожа на эльфийку.

Неловкая пауза затягивалась. В тот момент у меня не было настроения выяснять отношения, и судя по всему, Торин разделял мои взгляды. Я подошла к озерцу, с противоположной стороны которого пели и танцевали эльфы, в лунном свете посмотрела на свое отражение. Гном мне нагло наврал: даже в платье и с прической я не выглядела, как эльфийка. С самоопределением оставались некоторые проблемы.

— Я сначала тебе не верил, — признался Оукеншильд, понизив голос. Удивил так удивил! Я передумала закатывать глаза, ибо гномий король мог оскорбиться и замолчать. — Я давно знаю Гэндальфа, но даже ему, насколько он бы ни был могущественен, не удавалось предвидеть будущее. А тут на наши головы сваливаешься ты…

— Вы усыпили меня, когда обговаривали план? — поинтересовалась я, скрестив руки на груди. От иронично взметнувшейся брови все же не удержалась.

— Не я один был в замешательстве. Ты все еще отказываешься рассказать об исходе нашего похода?

— Да, — лаконично. Я не представляла, что могли изменить мои слова.

Гном серьезно кивнул, и я решила, что больше спрашивать меня не будут. Вернее, это касалось исключительно Торина, ибо я не верила в то, что братья так просто отстанут. Вот же черт — я была знакома лично (с десяток лет по книгам не считается) с гномами и Бильбо относительно недолгое время, а уже настолько ко всем привыкла!

— Пожалуй, нам пора, — пробормотал Оукеншильд.

Я согласилась с ним, и мы начали долгий путь обратно, на террасу. Я уже жалела, что в свободное время не учила квенья или еще какой эльфийский язык, потому как во время плутания по коридорам это знание пригодилось бы. При виде нас многие обитатели Ривенделла надменно фыркали, а кое-кто насмешливо кричал вслед на своем наречии, так что возможно, услышь они родной язык, стали бы повежливее и приветливее. Но тем не менее мы добрались до балкона, на котором продолжался пир, хотя гномы притихли, а разговоры стали вялыми. Кили и Фили, как-то странно опершись друг о друга, сидели в углу, мистер Бэггинс завороженно слушал эльфийские песни. Сейчас на нас с Торином не обратили решительно никакого внимания.

Я присела рядом с хоббитом, учуяв помимо цветочного аромата и сладковатый запах алкоголя. «Ниэнор, — Бильбо улыбнулся, — что узнали?» Я высмотрела на столе бокал с резной ножкой, сделала оттуда глоток:

— Как попасть внутрь Горы.

— А я вот думаю остаться здесь… Не сейчас, нет. Но в старости, может… Как думаешь, удастся? — его глаза заблестели.