Том 1. Греция

Когда мифологический пример разрастается в мифологический рассказ, для этого есть две возможности – вширь и вглубь. Вширь – когда действие рассказа обставляется действиями, смежными по времени, месту, по генеалогической преемственности и т. п., и все они в конечном счете иллюстрируют один и тот же тезис. Вглубь – когда действие рассказа раздвигается за счет внутренних подробностей: сообщив, что случилось, поэт повторяет сначала и постепенно, как это случилось, пока не приходит к тому исходу, о котором слушатель уже предупрежден. Допустим, ядро мифологического примера – это мотив «славен Ахилл, сразивший Мемнона». Разворачивая этот пример в рассказ первым способом, мы получили бы приблизительно такую картину: «славен род Эакидов, и в нем Пелей, супруг богини, но еще славней сын его Ахилл, а из подвигов его славнейшим была победа над Мемноном, и хоть недолго после того жил Ахилл, но слава племени его и поднесь жива на Эгине» – и т. п. Разворачивая этот же пример вторым способом, мы получили бы другую картину: «славен Ахилл, сразивший Мемнона, ибо теснил исполин ахейских воинов и сразил уже Антилоха, но вышел на него Ахилл и нанес удар, и возликовали ахеяне, а павшего Мемнона мать его Заря унесла в восточный край». Первый рассказ построен как перечень, «каталог»; второй рассказ построен как кольцо, в котором мотив «Ахилл сразил Мемнона» служит как бы заголовком («кефалайон»), от которого начинается и к которому возвращается цепь последующих мотивов.

Из этих двух композиционных типов мифологического рассказа простейшим, конечно, является перечневый. По существу, это не что иное, как нанизывание подряд нескольких примеров на одну тему. Понятно, что тема, допускающая набор нескольких примеров, может быть лишь очень общей; обычно это хвала городу. Такие хвалебные каталоги, по-видимому, с самого начала были общедоступной формой орнаментального зачина; по преданию, Пиндар еще один из самых ранних своих гимнов для Фив начал: «Что воспеть нам? Исмена? или Мелию о золотом веретене? или Кадма? или спартов, племя святых мужей? или Фиву в синем венце? или все превозмогающую силу Геракла, или щедрую славу Диониса, или свадьбу белорукой Гармонии?..» (отр. 29), – за что будто бы и получил выговор от старшей поэтессы Коринны: «Сей, Пиндар, не мешком, а горстью!» Тем не менее в достаточно позднем эпиникии фиванцу Стрепсиаду (Истм. 7, после 457 года) Пиндар ставит в зачин почти в точности такой же каталог фиванских героев (Дионис, рождение Геракла, Тиресий, Иолай, спарты, отпор Семерым и т. д.); Нем. 10 в честь аргосского борца начинается таким же каталогом аргосских героев (Персей, Эпаф, Гипермнестра, Диомед, Амфиарай, Адраст с отцом и, наконец, Амфитрион, хвала которому занимает треть всего перечня, – сейчас мы увидим, что это не случайность); а в начале эпиникия коринфянину Ол. 13, 18–23 помещен каталог изобретений, сделанных коринфянами на благо эллинства (дифирамбическая поэзия, конская узда, акротерии над фронтонами храма).

Не орнаментом, а сюжетным ядром стихотворения перечень оказывается у Пиндара гораздо реже: всего три раза. (Правда, Р. Гамильтон пытается свести к перечневому типу все 11 эгинских од, но это удается ему лишь ценой самых неубедительных натяжек.) Наиболее четок перечневый принцип в оде Истм. 5 в честь Филакида Эгинского. Как обычно в эгинских одах, мифологическая часть здесь опирается на похвалу городу победителя и его местным героям Эакидам (тема заявлена в стк. 20: «Невкусна мне песня без Эакидов!»); но начинает поэт издали: сперва дает перечень героев четырех других городов (Мелеагр с Тидеем в Калидоне, Иолай в Фивах, Персей в Аргосе, Диоскуры в Спарте, 28–33), затем перечень двух славнейших подвигов эгинских Эакидов (две Троянские войны, «вслед Гераклу и вслед Атридам», 34–37) и, наконец, перечень четырех побед славнейшего Эакида, Ахилла, в этой второй войне (над Кикном, над Гектором, над Мемноном, над Телефом, 38–42); последний перечень выделен риторическими вопросами, и они служат как бы сигналом, что это звено в перечне последнее («фокус», по терминологии Гамильтона). Таким образом, большой каталог как бы составляется здесь из трех маленьких каталогов.

То же самое, но с меньшей четкостью мы находим в Нем. 3: короткий перечень деяний двух старших Эакидов, Пелея и Теламона, подводит здесь к длинному перечню деяний младшего Эакида, Ахилла, а он в свою очередь распадается на перечень охотничьих подвигов юности и ратных подвигов зрелости, между которыми вдвинут (выделенный высказыванием от первого лица) маленький перечень соучеников Ахилла у Хирона. Таким образом, и здесь каталог составляется из каталогов, но первое звено его сокращено до размеров вступления ко второму звену, которое служит «фокусом».