Том 1. Стихотворения. Переводы

Холодно розе в снегу:На Севане снег в три аршина...Вытащил горный рыбак расписные лазурные сани,Сытых форелей усатые мордыНесут полицейскую службуНа известковом дне.А в Эривани и в ЭчмиадзинеВесь воздух выпила огромная гора,Ее бы приманить какой-то окаринойИль дудкой приручить, чтоб таял снег во рту.Снега, снега, снега на рисовой бумаге,Гора плывет к губам.Мне холодно. Я рад...

9{*}

О порфирные цокая граниты,Спотыкается крестьянская лошадка,Забираясь на лысый цокольГосударственного звонкого камня.

А за нею с узелками сыра,Еле дух переводя, бегуткурдины,Примирившие дьявола и бога,Каждому воздавши половину...

10{*}

Какая роскошь в нищенском селенье —Волосяная музыка воды!Что это? пряжа? звук? предупрежденье?Чур-чур меня! Далеко ль до беды!И в лабиринте влажного распеваТакая душная стрекочет мгла,Как будто в гости водяная деваК часовщику подземному пришла.

11{*}

Я тебя никогда не увижу,Близорукое армянское небо,И уже не взгляну прищурясьНа дорожный шатер Арарата,И уже никогда не раскрою

В библиотеке авторов гончарныхПрекрасной земли пустотелую книгу.По которой учились первые люди.

12{*}

Лазурь да глина, глина да лазурь,Чего ж тебе еще? Скорей глаза сощурь,Как близорукий шах над перстнем бирюзовым,Над книгой звонких глин, над книжною землей,Над гнойной книгою, над глиной дорогой,Которой мучимся, как музыкой и словом.16 октября — 5 ноября 1930 г

«КАК ЛЮБ МНЕ НАТУГОЙ ЖИВУЩИЙ...»{*}

Как люб мне натугой живущий,Столетьем считающий год,Рожающий, спящий, орущий,К земле пригвожденный народ.Твое пограничное ухо —Все звуки ему хороши —

Желтуха, желтуха, желтухаВ проклятой горчичной глуши.Октябрь 1930

«НЕ ГОВОРИ НИКОМУ...»{*}

Не говори никому,Все, что ты видел, забудь —Птицу, старуху, тюрьмуИли еще что-нибудь.Или охватит тебя,Только уста разомкнешь,При наступлении дняМелкая хвойная дрожь.Вспомнишь на даче осу,Детский чернильный пеналИли чернику в лесу,Что никогда не сбирал.Октябрь 1930

«КОЛЮЧАЯ РЕЧЬ АРАРАТСКОЙ ДОЛИНЫ...»{*}

Колючая речь араратской долины,

Дикая кошка — армянская речь,Хищный язык городов глинобитных, Речь голодающих кирпичей. А близорукое шахское небо — Слепорожденная бирюза —Все не прочтет пустотелую книгуЧерной кровью запекшихся глин.Октябрь 1930

«НА ПОЛИЦЕЙСКОЙ БУМАГЕ ВЕРЖЕ...»{*}

На полицейской бумаге вержеНочь наглоталась колючих ершей —Звезды живут, канцелярские птички,Пишут и пишут свои раппортички.Сколько бы им ни хотелось мигать,Могут они заявленье подать,И на мерцанье, писанье и тленьеВозобновляют всегда разрешенье.Октябрь 1930

«ДИКАЯ КОШКА — АРМЯНСКАЯ РЕЧЬ...»{*}