Том 1. Стихотворения. Переводы

Жил Александр Герцевич,Еврейский музыкант, —Он Шуберта наверчивал,Как чистый бриллиант.И всласть, с утра до вечера,Заученную вхруст,Одну сонату вечнуюИграл он наизусть...Что, Александр Герцевич,На улице темно?Брось, Александр Сердцевич, ‑Чего там? Все равно!Пускай там итальяночка,Покуда снег хрустит,На узеньких на саночкахЗа Шубертом летит:Нам с музыкой-голубоюНе страшно умереть,

Там хоть вороньей шубоюНа вешалке висеть...Все, Александр Герцевич,Заверчено давно.Брось, Александр Скерцевич.Чего там! Все равно!27 марта 1931

«НЕТ, НЕ СПРЯТАТЬСЯ МНЕ ОТ ВЕЛИКОЙ МУРЫ...»{*}

Нет, не спрятаться мне от великой муры За извозчичью спину — Москву,Я трамвайная вишенка страшной поры И не знаю, зачем я живу.Мы с тобою поедем на «А» и на «Б» Посмотреть, кто скорее умрет,А она то сжимается, как воробей, То растет, как воздушный пирог.И едва успевает грозить из угла — Ты как хочешь, а я не рискну!

У кого под перчаткой не хватит тепла, Чтоб объездить всю курву Москву.Апрель 1931

НЕПРАВДА{*}

Я с дымящей лучиной вхожуК шестипалой неправде в избу:— Дай-ка я на тебя погляжу,Ведь лежать мне в сосновом гробу.А она мне соленых грибковВынимает в горшке из-под нар,А она из ребячьих пупковПодает мне горячий отвар. — Захочу, — говорит, — дам еще... —Ну, а я не дышу, сам не рад.Шасть к порогу — куда там — в плечоУцепилась и тащит назад.Вошь да глушь у нее, тишь да мша, —Полуспаленка, полутюрьма...

 — Ничего, хороша, хороша...Я и сам ведь такой же, кума.4 апреля 1931

«Я ПЬЮ ЗА ВОЕННЫЕ АСТРЫ, ЗА ВСЕ, ЧЕМ КОРИЛИ МЕНЯ...»....{*}

Я пью за военные астры, за все, чем корили меня,За барскую шубу, за астму, за желчь петербургского дня.За музыку сосен савойских, Полей Елисейских бензин,За розу в кабине рольс-ройса и масло парижских картин.Я пью за бискайские волны, за сливок альпийских кувшин,За рыжую спесь англичанок и дальних колоний хинин.Я пью, но еще не придумал — из двух выбираю одно:Веселое асти-спуманте иль папского замка вино.11 апреля 1931

РОЯЛЬ{*}

Как парламент, жующий фронду,Вяло дышит огромный зал —Не идет Гора на Жиронду,И не крепнет сословий вал.

Оскорбленный и оскорбитель,Не звучит рояль-Голиаф —Звуколюбец, душемутитель,Мирабо фортепьянных прав.Разве руки мои — кувалды?Десять пальцев — мой табунок!И вскочил, отряхая фалды,Мастер Генрих — конек-горбунок.……………………………………….Чтобы в мире стало просторней,Ради сложности мировой,Не втирайте в клавиши кореньСладковатой груши земной.Чтоб смолою соната джинаПроступила из позвонков,Нюренбергская есть пружина,Выпрямляющая мертвецов.16 апреля 1931