Том 10. Письма

La Parisienne ne vaut pas la Marseillaise. Ce sont des couplets de vaudeville. Je meurs d’envie de lire le discours de Chateaubriand en faveur du duc de Bordeaux. Ça a été encore un beau moment pour lui. En tout cas le voilà donc encore dans l’opposition. Qu’est-ce que l’opposition du Temps? veut-il une république? Ceux qui l’ont voulu dernièrement ont hâté le couronnement de Louis-Philippe; il leur doit des places de chambellan et des pensions. Le mariage de M-me de Genlis avec Lafayette serait tout à fait convenable. Et c’est l’évêque Talleyrand qui devrait les unir. C’est ainsi que la révolution serait consommée.

Je vous supplie, Madame, de me mettre aux pieds de mesdames les comtesses vos filles et de vouloir bien accepter l’hommage de mon dévouement et de ma haute consideration.

A. Pouchkine.

21 août.

Moscou. ^{86}

351. А. Н. ГОНЧАРОВУ

24 августа 1830 г.

Из Москвы в Полотняный завод.

Милостивый государь

Афанасий Николаевич,

Сердечно жалею, что старания мои были тщетны и что имею так мало влияния на наших министров: я бы за счастие почел сделать что-нибудь Вам угодное.

Смерть дяди моего, Василья Львовича Пушкина, и хлопоты по сему печальному случаю расстроили опять мои обстоятельства. Не успел я выйти из долга, как опять принужден был задолжать. На днях отправляюсь я в нижегородскую деревню, дабы вступить во владение оной. Надежда моя на Вас одних. От Вас одних зависит решение судьбы моей.

С глубочайшим почтением и совершенной преданностию имею счастие быть,

милостивый государь,

Вашим покорнейшим слугою.

Александр Пушкин.

24 августа.

Москва.

352. Н. Н. ГОНЧАРОВОЙ

Последние числа августа 1830 г.

В Москве.

Je pars pour Нижний incertain de mon sort. Si M-me votre mère est décidée à rompre notre mariage et vous à lui obéir, je souscrirai à tous les motifs qu’elle voudra en donner, quand même ils seraient aussi raisonnables que la scène qu’elle m’a faite hier et les injures qu’il lui plaît de me prodiguer.

Peut-être a-t-elle raison et moi ai-je eu tort de croire un moment que le bonheur était fait pour moi. En tout cas vous êtes parfaitement libre; quant à moi je vous donne ma parole d’honneur de n’appartenir qu’à vous ou de ne me marier jamais,

A. P. ^{87}

353. В. Ф. ВЯЗЕМСКОЙ

Последние числа августа 1830 г.

В Москве.

Je pars brouille avec M-me Gontcharof. Le lendemain du bal elle m’a fail la scène la plus ridicule que vous puissiez vous imaginer. Elle m’a dit des choses qu’en conscience je n’ai pu entendre. Je ne sais encore si mon mariage est rompu, mais l’occasion est là, et j’ai laisse la porte toute grande ouverte. Je n’ai pas voulu en parler au prince, mais dites-le lui, et gardez-moi tous deux le secret. Ha, la maudite chose que le bonheurr! Addio, chère Princesse. Ecrivez-moi un mot à Лукоянов в село Болдино. ^{88}

354. П. А. ПЛЕТНЕВУ

31 августа 1830 г.

Из Москвы в Петербург.

Хорош!.. не хотел со мною проститься и ни строчки мне не пишешь. Сейчас еду в Нижний, т. е. в Лукоянов, в село Болдино — пиши мне туда, коли вздумаешь.

Милый мой, расскажу тебе всё, что у меня на душе: грустно, тоска, тоска. Жизнь жениха тридцатилетнего хуже 30-ти лет жизни игрока. Дела будущей тещи моей расстроены. Свадьба моя отлагается день от дня далее. Между тем я хладею, думаю о заботах женатого человека, о прелести холостой жизни. К тому же московские сплетни доходят до ушей невесты и ее матери — отселе размолвки, колкие обиняки, ненадежные примирения — словом, если я и не несчастлив, по крайней мере не счастлив. Осень подходит. Это любимое мое время — здоровье мое обыкновенно крепнет — пора моих литературных трудов настает — а я должен хлопотать о приданом да о свадьбе, которую сыграем бог весть когда. Всё это не очень утешно. Еду в деревню, бог весть, буду ли там иметь время заниматься и душевное спокойствие, без которого ничего не произведешь, кроме эпиграмм на Каченовского.

Так-то, душа моя. От добра добра не ищут. Чёрт меня догадал бредить о счастии, как будто я для него создан. Должно было мне довольствоваться независимостию, которой обязан я был богу и тебе. Грустно, душа моя, обнимаю тебя и целую наших.

31 авг.

355. Н. Н. ГОНЧАРОВОЙ

9 сентября 1830 г.

Из Болдина в Москву.

Ma bien chère, ma bien aimable Наталья Николаевна — je suis à vos genoux pour vous remercier et vous demander pardon de l’inquiétude que je vous ai causée.