Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)

ПОСЛАНИЕ ТУРЬСКОГО ЦАРЯ САЛТАНА К ЦАРЮ И ВЕЛИКОМУ КНЯЗЮ ИВАНУ ВАСИЛЬЕВИЧУ, ВСЕА РУСИИ САМОДЕРЖЦУ[113]

В лета 7054-го (1546) году[114] избранному моему ратаю[115] и тележному поганатаю[116], белому[117] Ивану, великому боярину, яселничему[118] моему, руской области воздержателю[119], рускому князю, якоже и сродником твоим и братома[120], — инрога рог[121],[122] над цари царь

[123], над князи князь, вышняго Бога Саваофа произволением[124] страж гробу Господню[125] и печалник[126] у вышняго престола, великий воин, крепкий вооружник[127] мужеством своим и всем царем царь и советник восточныя и северския страны, избранный во царех царь, обнаженный меч неутолимый, гнев возбуженный сердцем, разсудный[128] многим державам неоградшиый страхом предложенный[129], златоточец[130] изообилный всяким богатеством, смиренный от вышняго присвоенным милосердием, драгий бисер, светлыйна главе венец[131] прозорливый, во всея светлости б лагообразный наказатель царских властелин[132], светилник горнего Иеросалима и учитель воинственней силе, храбрый воин, исполненый всякой мудрости совершенный возрастом[133], непреклонная гордыня[134]

, прекрасный лицем быстрое возрение очное[135], вышний закон, ключарь небесный и непокоренный землям[136], турский царь салтан кланяяся и, мню, радоватися[137], — пишу.

Послахом ныне к тебе от своея силы[138] поклисаря[139], а с ними сотворих писание о выходные[140] моея казны[141] за 12 лет[142]. Занеже[143] отцу твоему Василью умершу, а тебе младу сущу после его оставлшуся, и яз до твоего возраста и недосовершенного твоего разума[144] не нудил[145] своея оброчныя казны имати. И яз ныне приказ свой послал к тебе, а велен есми бес пождания

[146] казну свою взяти исполнену[147] по прежним книгам отца твоего и по моим поклисарским грамотам.

И ты б, воздержатель руския области, отечеству[148] своему последовал и спрашивал у прежних советников отца своего, которым было мочно ведати[149], как отец твой у нашей силы изоброчен[150] был и как чтил поклисаров моих. И како советники ти истинну изрекут, и ты б поклисаров моих отпущал честных[151], как им годе[152], не замедливая исполненных. А будет советники твои учнут тя развращати[153], и ты б мне изрядно[154] проповедал[155], да и разум растворил[156] от воздержания[157]

создателя своего; да и поклисары от своея власти руския пришли с своими угодными речми и с покорением[158].

А поклисары б твои были превелика разума и смысла, хто б умел с моими паши говорити и смел, занеже они у меня превысочайша и велми велика разума и смысла, и по моему наказу всея области моея и наши советницы и разтворенники[159] многим державам (в совершенней мудрости вышним Саваофом направляеми) великое сокровище в сердцы своем полагают, занеже словеса их страшна суть, — како по моему величеству восхотят, тако и творят.

Вси области силы моея страшатца; камо аз сам двигнуся, ту путь мой прав и покорен[160]. И имянуяся самовластен, не устыжуся никоторые иные державы, развее[161] вышняго Саваофа, потому что наше коли перед ним неисправление, в который грех впадем, ино[162] наидет на державу мою страх и неизреченный трепет, земля ся от него поколебает; а милость его коли к нам придет велика, и яз их тогда всех осеняю своим величеством.

А ис которых царств приходят ко мне поклисары, и оне зрети на мой образ не могут: страх велик обдержит и ужас, занеже лице мое бестудно[163]. И кто может исповедати[164] силы величества моего или видети великое страхование мое[165], како аз обладаю всеми державами?! А имею аз седалище[166] свое в велицей полате, а очи мои закровенныи[167]. А коли придут ко мне паши мои извещати о чем, и оне до меня не доходят за 20 мер, да понизят главы своя до земля. И яз в те поры учиню очи свои откровенныи да учну с своими ближними витязи разсужати, кождо им по чему угодно, да и отказ[168] от меня улучат и походят в свою полату и там иншим державам управление учинят по моему наказу. И приезжают в мою область из инших царств поклисары и самые градодержцы, и оне гласа моего слышати не могут, занеже державами, иншими царствами, владеют.