Том 16 (XVII век, «смеховой мир»)

Да и се ти ведомо буди изрядно о моей державе: хощу к твоему неверию конечный мир — обоюдный острый меч. И хощу прострети руку свою царскую и двигнути силою[215] своею на твое неверное и злонравное державство за непокорение твое ко мне и за неистовое[216] поклисарство твое к нашему державству. Да и мню своим мечным посечением и великим движением поколебатись по коренным[217] твоим странам, како мне царской десницей Бог даровал, и видети невольных твоих жителей по улусом, чтоб они, от тебя отторгнувшиеся, под мою десницу преклонилися и во всем пред царскою моею десницею повиновение ставили, якоже и иные державы преклонены к моему царству. А твоему неверию о моей силе ведомо учнет быти, коли я гнев свой велю утолити и меча не велю удержати.

Сия посольская грамота совершена в Росийском царстве у православного державнаго царя и великого князя Ивана Васильевича, всея Русии области солнечныя.

ПЕРЕПИСКА ТУРЕЦКОГО СУЛТАНА С ЦЕСАРЕМ ЛЕОПОЛЬДОМ{4}

СПИСОК ТУРСКОГО САЛТАНА К ЦЕСАРЮ РИМСКОМУ С ГРАМОТЫ 1663-го г.

Махмет, сын прехвалныя славы и надо всеми повелитель, сын Божий[218], монарх турский, греческий, молдавский, волоский, македонский, царь арменской, антиохийской, царь Великого и Малого Египта[219], царь всея вселенныя, изряднейший меж всеми сынми Магометовыми, винословник

[220] венгерский, государь земнаго Рая[221], страж и хранитель гроба Бога твоего, государь всех государей мирских от востока дажа[222] до запада, царь всех царей, государь Древа жизни[223],[224] началник московский[225] и земли обетованныя[226] [227] велий гонитель християнский, бог древа цвета[228], блюститель[229]

Бога твоего распятого, председатель[230] всякия надежды, — повелеваем поздравити тя, Леополдуса- цесаря.

Аще хощеши и желаеши быти ми приятель, изрядно[231] же веждь: от того времени, отнележе[232] разорися мир, бывший между нами (безо всякой обиды, сотворенной тебе от нас делом или войною), догадываемся, яко со иным неким королем покусился еси внити в совет[233], да против моей силы ратоборствуеши[234]. И в том лутчего сотворил еси и смышленно ничего иного. Не ожидаеши токмо совершенныя погибели, коея воистинну волею ты поискал еси.

И се объявляю тебе, что я на погубление твое к тебе изыду, от востока и от западу зайду и покажу силы моя и крепость с великим твоим наказанием и прещением[235], яко да познаеши и узриши, сколко силы государства моего могут. А понеже надеяшися на некоторые свои городки[236], будто сии крепкии, конечно[237] порадею[238] вконец разорити, и искоренити, и извергнути, будто никогда на свете не бывали.

Сверх того объявляю вящее[239] исполнение[240] и удоволствование[241], яко Богу попущающу[242], вся твоя земля, городы и страны никогда имети не будут покоя, яко устави мысль моя[243] погубити тя купно с людми твоими без малыя времяне мешкоты[244], и немецкую землю всю разорити, расточити, ничего не оставляя в ней и в государстве твоем, токмо вечную память страха и пролитие крови, саблею моею сотворенное тамо. И то все сбудется, чтоб то дело везде было славно и разголошено повсюду и чтобы вера наша больше от часу множилась и приращение прияла.

Да потом Бога твоего, к кресту пригвожденного, вечно гонити возмогу, его же сила и крепость никакоже возможет сотворити тебе помощь и от моих рук свободити и отгоняти впредь. Паче же священники твоя уставихом[245] псом на снедение предати и сосца женска урезывати совершенно[246].

Добро б ты и мудро сотворил, аще бы веру свою оставил, и твои подданыи всии с тобою обратилися.

Сего доволно буди для познания тех, яже тебе написах и еже к любви твоей належит[247]

и к соприятствованию[248] потребнаго нашего желателства[249], к тебе сотворенного и объявленного.

СПИСОК З ГРАМОТЫ ЦЕСАРЯ РИМСКОГО К ТУРСКОМУ САЛТАНУ

Магмете, сыне погибели, дедичю[250] вечного осуждения[251], муже гнилый Древа жизни, смрадный блядословче[252] Бога. Всякого полне зла писание твое неразумное приях аз, Леополде, государь твой, король твой и цысарь твой, которое яко прах вмених[253] и в разуме моем едва положих, видя тще[254] совершенно, ибо псу поволно есть лаяти, их же господа обыкоша в железах водити[255].

Пишешь, что я с некоторым королем приял совет — воистинну с Небесный Царем, на негоже всю мою положив надежду в совершенную твою погибель.