Том 2. Стихотворения 1961–1972

Валяют Ваньку. Но Ваньке валянье —вострый нож. Вострее ножа.И Ванька начинает виляньена самой грани. У рубежа.На грани смерти и несмерти,там, где граничат жизнь и нежизнь,Ванька, разобравшись в предмете,шепчет себе то «Встань!», то «Ложись!».Он то встанет, то сядет, то ляжет,то растерян, то снова рьян.Только никто ему не скажет:— Иди, Ванюша! Гуляй, Иван!В чем вина его? За что валяюти распрямиться не позволяют?За что пинают, ногами бьюти приподняться не дают?Ванька встревожен и недоволен,но понимает, что одинок.

А один — в поле не воин.Вот его снова валят с ног.Снова валят и снова валяют,снова кричат, что Ванька — дурак,и нервы Ванькины гуляют,а делать — что?А быть-то — как?

КНОПКА

Довертелась земля до ручки,докрутилась до кнопки земля.Как нажмут — превратятся в тучкиокеаны            и в пыль — поля.Вижу, вижу, чувствую контурыэтой самой, секретной комнаты.Вижу кнопку. Вижу щит.У щита человек сидит.Офицер невысокого звания —

капитанский как будто чин,и техническое образованиеон, конечно, не получил.Дома ждут его, не дождутся.Дома вежливо молят мадонн,чтоб скорей отбывалось дежурство,и готовят пирамидон.Довертелась земля до ручки,докрутилась до рычага.Как нажмут — превратится в тучки.А до ручки — четыре шага.Ходит ночь напролет у кнопки.Подойдет. Поглядит. Отойдет.Станет зябко ему и знобко…И опять всю ночь напролет.Бледно-синий от нервной трясучки,голубой от тихой тоски,сдаст по описи кнопки и ручки

и поедет домой на такси.А рассвет, услыхавший несмело,что он может еще рассветать,торопливо возьмется за дело.Птички робко начнут щебетать,набухшая почка треснет,на крылечке скрипнет доска,и жена его перекреститна пороге его домка.

«Разрывы авиабомб напоминают деревья…»

Разрывы авиабомб напоминают деревья.Атомные взрывы напоминают грибы.Что ж! К простому от сложного проистекает кочевьенашей судьбы.Следующая гибель будет похожа на плесень,будет столь же бесхитростна и сыровата — проста.А после нее не будет ни сравнений, ни песен —ни черта.

СУДЬБА

Где-то в небе летит ракета.Если верить общей молве,отношенье имеет этомежду прочих — к моей судьбе.Побывала судьба — политикой.Побывала — газетной критикой.Побывала — большой войной.А теперь она — вновь надо мной.А сейчас она — просто серая,яйцевидная, может быть,и ее выпускают серией.Это тоже нельзя забыть.А ракеты летят, как стаижуравлей или лебедей,и судьба — совсем простая,как у всех остальных людей.

«Будущее, будь каким ни будешь!..»