Том 2. Стихотворения (маленькие поэмы)

Выявлен лишь один прижизненный печатный отклик на поэму: «Как и все прочее, есенинское, — бессодержательная, шаблонная поэмка, но прочесть ее все же стоит, потому что в ней есть такие истинно-поэтические нотки, которые способны затронуть сокровенные чувства гражданина». Далее, приведя восьмую строфу поэмы, автор отзыва продолжал: «Очевидно, дед у Есенина был уж не так глуп и советовал ему хорошие темы для поэзии: про рожь, про кобыл, а, следовательно, и про весь быт деревни. Увы! Не пошли слова деда впрок его даровитому внуку. Писать его очень тянет, и он пишет персидскую любовную чепуху...» (газ. «На вахте», М., 1925, 24 сентября, № 218, без подписи; вырезка — Тетр. ГЛМ).

Привычка к Лориган // И к розам. — Ср. в памфлете Есенина «Дама с лорнетом» (1925): «Мадам Гиппиус! Не хотите ли Лориган?» (Лориган — марка французских духов).

Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и коровьем царстве

З. Вост., 1925, 1 ноября, № 1018; журн. «Пионер», М., 1925, № 23, 5 декабря, с. 12–14 (в обоих случаях в заглавии вместо «пастушонке» было «пастушке»).

Автограф «Сказки...» находился в конце 20-х годов в распоряжении С. А. Толстой-Есениной, поскольку значится (с пометой «есть») в перечне датированных автографов и авторизованных списков произведений Есенина, написанном ее рукой (ГЛМ). Дата «Сказки...» в этом перечне — 7/8 октября <1925 г.>. Теперешнее местонахождение автографа неизвестно.

Сохранился исполненный зелеными чернилами список «Сказки...» рукой С. А. Толстой-Есениной с авторской правкой в ст. 60 и 145 (РГАЛИ, ф. К. Л. Зелинского). На его первой странице имеется помета: «“Пионер” для цензуры 2 экз. 1925 г.» Судя по другим пометам, сделанным на полях около ст. 139–142 («вычеркнуто цензурой») и ст. 143–144 («не пропущено»), этот список действительно является одним из двух экземпляров списка «Сказки...», заготовленных в 1925 г. для предоставления в журнал «Пионер». Это заключение подтверждается сличением текста рукописи с печатным текстом «Сказки...» в «Пионере», показавшим почти полную (за исключением небольшого числа мелких разночтений, возникших, скорее всего, в результате корректорской правки) их идентичность; к тому же, в полном соответствии с приведенными выше пометами, ст. 139–144 в «пионерском» тексте отсутствуют.

Присутствие в этом списке двух слоев правки, имеющих четкие отличия как друг от друга, так и от исходного текста, позволяет проследить некоторые этапы творческой истории произведения.

Карандашная авторская правка ст. 60 (вместо «С ратью кленов голых» — «С цепью кленов голых») и ст. 145 (вместо «Взяли тут Петрушу» — «Взяли

раз Петрушу») связана прежде всего с устранением неблагозвучия, обнаруженного лишь после перечитывания поэтом данного списка (сделанного, скорее всего, с автографа «Сказки...», о котором шла речь выше). В «Пионере» «Сказка...» напечатана с учетом этих авторских поправок.

Однако рассматриваемый список содержит еще один слой правки. Речь идет прежде всего о ст. 83–86, вписанных в него С. А. Толстой-Есениной уже другими (черными) чернилами. Эти строки отсутствовали в обеих прижизненных публикациях «Сказки...», помимо описанного случая появившись в ее тексте уже в наб. экз. (а в печати — посмертно). Это означает, что строфа «Нет, никто на свете // На обмокшем спуске // Пастушонка Петю // Не поймет по-русски» была введена в «Сказку...» на последнем этапе подготовки к публикации в Собр. ст.

Печатается по наб. экз. (список рукой С. А. Толстой-Есениной с авторской правкой в ст. 145 и 169), с исправлением в ст. 126 («уймища» вместо «уймище») по всем другим источникам. Датируется по вышеупомянутому перечню автографов. Эта датировка соответствует словам В. Ф. Наседкина: «“Сказка о пастушонке Пете” написана им <Есениным> за одну ночь» (Восп., 2, 307).

И. В. Евдокимов вспоминал о заключительном этапе работы поэта над Собр. ст.: «Последний раз он принес большое стихотворение “Сказка о пастушонке Пете, его комиссарстве и коровьем царстве”. <...> Мы все скопились в одно место. Есенин громко и жарко читал, размахивая листками. <...> Все улыбались и хвалили стихи. А когда он ушел, многие сразу запомнили и твердили отдельные строфы» (Восп., 2, 292).

К. С. Есенин (со слов своей матери З. Н. Райх) связывал появление на свет «Сказки...» с посещением поэтом своих детей у их матери З. Н. Райх: «Есенин сел с нами за прямоугольный детский столик, говорил он, обращаясь по большей части к Тане. После первых слов, что давно забыты, он начал расспрашивать о том, в какие игры играем, что за книжки читаем. Увидев на столе какие-то детские тоненькие книжицы, почти всерьез рассердился:

— А мои стихи читаете? <...>

Потом, когда появились обращенные к детям стихи “Сказка о пастушонке Пете”, помню слова матери о том, что рождение их связано именно с этим посещением отца, который приревновал своих детей к каким-то чужим, не понравившимся ему стихам. Да, наверно, это было так» (Восп., 2, 275).