Том 24. Сожженые леса. Тайные чары великой Индии. Вождь Сожженных Лесов. Рассказы из жизни в бразильских степях

Бандит убедился тотчас же, что если ему нет возможности что-нибудь видеть, зато очень легко все слышать, чего, собственно, он и желал в самом деле; хотя собеседники говорили сдержанным голосом, от него не ускользнуло ни одно слово из их разговора; мы должны также с сожалением прибавить, что эта беседа исполнила его радостью и произвела на его зловещем лице гримасу самого дьявольского выражения.

Донна Розарио и Блю-Девиль говорили по-испански, но это мало смущало бандита, он говорил на этом языке так же хорошо, как и по-французски.

— Вы очень долго не приходили, мой друг, — сказала дружески донна Розарио Блю-Девилю.

— К моему большому огорчению, сеньорита, — отвечал этот, — если я прихожу поздно, то в вознаграждение за это могу возвестить несколько приятных новостей.

— Да благословит вас Бог; хорошие новости редки для меня.

— Но эта превосходна.

— Говорите же скорее, я вас умоляю.

— Я буду краток, так как время не терпит. Вы видели, вероятно, сеньорита, что капитан Кильд разделил свой отряд и часть его послал вперед.

— Это правда, я признаюсь вам, это меня очень беспокоит.

— Вы несправедливы; ничего не может быть лучше для вас. Бенито Рамирес, — прибавил он, налегая на это имя, что заставило улыбнуться молодую девушку, — вытребовал это движение у капитана. Эту ночь, около двух часов утра, Валентин Гиллуа и его охотники, с помощью человек ста кроу, нападут на лагерь и уведут вас. Через несколько часов вы будете свободны.

— Мой Бог! — воскликнула молодая девушка в волнении, — возможно ли это?

— Я даю вам в этом честное слово; все готово, условленно и устроено таким образом, чтобы тайна не открылась. Когда капитан Кильд придет, что невероятно, на помощь своим бандитам, будет уже поздно; вы уже будете долгое время находиться под покровительством Валентина Гиллуа, Рамиреса, меня и всех остальных охотников белого племени.

— Но кто вы такой? — воскликнула молодая девушка в избытке радости и удивления.

— Я, — отвечал Блю-Девиль, — человек, преданный Валентину Гиллуа, я вам это говорил уже, и который поклялся вас спасти, сеньорита. Теперь выслушайте меня хорошенько; я час тому назад навьючил двух мулов предметами, которые могут быть вам полезными; эти мулы послужат вместо экипажа вам и вашей подруге Гарриэте Дюмбар; что касается меня, я буду сопровождать вас на лошади; эти мулы находятся в безопасном месте под охраной Пелона и еще одного верного человека, на которого можно положиться. Что касается вас, сеньорита, вот что вы потрудитесь сделать…

Вдруг тонкая стенка хижины сильно затрещала.

— Нас подслушивали! — вскричал Блю-Девиль, бросаясь вон из хижины.

Он заметил проскользнувшую тень и более ничего. Линго слушал с сильным вниманием этот интересный для него разговор, не пророня ни одного слова, но он наклонился слишком вперед, более чем следовало, и чуть не сломал тонкую стенку.

— Тут должен быть изменник, — прошептал Блю-Девиль, — этот изменник не кто иной, как Линго, как ему помешать?

Подумав несколько времени, он направился к выходу из лагеря с той стороны, откуда прибыл караван.

Перейдя укрепления с предосторожностью, как человек, который пытается спрятаться, он остановился и прикорнул между двумя тюками.

Едва он успел засесть в засаде, показался Линго.

Бандит выступал волчьим шагом, склоня туловище вперед и держа ухо востро, чтобы различить малейший шум, взглядом стараясь измерить темноту ночи; он остановился с минуту неподвижно, потом, уверившись в тишине и уединении, перелез в свою очередь через укрепления.

Но в эту самую минуту он был грубо схвачен за горло, покрывало было брошено ему на голову, и в две минуты он был увязан так, что не мог двинуться.

Что было самое ужасное для Линго в этом приключении, так это то, что, схваченный внезапно, он не знал, с кем имеет дело, он испытывал почти суеверный страх.

Он подозревал только лейтенанта.

Этот оставил временно его лежать на том месте, где он находился, а сам поспешил возвратиться в хижину, где он оставил донну Розарио в неизъяснимом душевном волнении.

— Мы не можем терять ни минуты, — сказал он ей.

— Говорите, что нужно делать? — отвечала решительно молодая девушка, — приказывайте.

— Поспешите накинуть плащ на ваши плечи, — ответил он прерывающимся голосом, — пусть мисс Гарриэта сделает то же самое, и последуйте обе за мной, главное без колебания и страха, наступила великая минута. Я не скрываю от вас, сеньорита, что дело идет о вашей смерти или свободе!

— Я хочу быть свободной! — вскрикнула Розарио с одушевлением.

Блю-Девиль поднял тогда одно из покрывал, вынул несколько ветвей и, сделав знак двум молодым девушкам следовать за ним, вышел с ними вместе этой импровизированной дверью из хижины.

Эта хижина была построена так, что почти примыкала к горе.

В этом месте она возвышалась небольшим отлогим уступом, так что без большой усталости можно было взобраться по ней, укрываясь между кустарниками и придерживаясь за них, чтобы сохранить равновесие.

Блю-Девиль шел вперед и расчищал дорогу своим молодым спутницам.