Том 3. Non-fiction

Мое братство и моя вражда с традиционалистами заключается в следующем. Они правильно ставят задачу: человек уничтожен (таким, каким его знала традиционная религия) или почти уничтожен. Но дальше они говорят, что по этому поводу стоит вернуться назад. В этом точка нашего расхождения. Нужно идти вперед. Консервативная революция не может победить. Она не может победить тенденцию отчуждения от природы, ибо эта тенденция лежит в основе человека как вида. Это его первое отличие, за которым следует речь, прямохождение, когнитивные способности. Все вырастает из этого. Отчуждение — это раздор с природой. Залечить его они не могут. Это невозможно, потому что информация уже осознается по-другому. Если произойдет современный катаклизм, вроде атомной войны или падения метеорита, но уцелеет достаточное количество человеческой биомы, которая может продолжать действовать, иными словами, если не произойдет гибель вида, то человечество не будет стартовать из каменного века. Эйнштейн пошутил, когда сказал, что четвертая мировая война будет вестись исключительно камнями и палками. Будут воевать еще более совершенным оружием. Технологии не исчезнут. «Жесткие диски» выносливей людей. Даже если после катастрофы на земле останется два миллиона человек, у них все равно уже будут компьютеры, они будут знать, как делать электричество, они построят электростанцию через три недели. Процесс этот невозможно обратить.

Нужно ответить на вопрос, во имя чего в космическом плане такой процесс осуществляется? Нужно ответить на вызов. К примеру, если предположить, что дьявол может использовать технологии и прогресс против человека, то почему бог не может обратить их во благо? Традиция отрицает диалектику, присущую любому знанию, любой технологической инновации. В этом ошибка. Нельзя обратить время вспять и вернуть прошлое, воюя за традиционную цивилизацию и пользуясь при этом спутниковыми телефонами, как это делают талибы.

Корр: Давайте поговорим о вашем издательстве. Вокруг «Ультра. Культуры» сложилась определенная мифология, образ, гласящий: «Ультра. Культура» — издательство запрещенное, радикальное, опасное. Образ порождает спектакль, спектакль порождает симулякр. Не становится ли издательство заложником своего образа? Не становится ли образ — летающей фикцией? Происходит ли внутренняя борьба за преодоление симулякра?

ИК: Да, потому что образ ограничивает, и это при том, что любое успешное дело требует соблюдение имиджа. Как мне кажется, нас это не сильно связывает. Мы сталкиваемся с этой проблемой лишь в контексте журналистов и их восприятия, а не в среде издательства, его авторов и продавцов. Внутри издательства иные страхи. Мы начали бояться, что становимся слишком официозными…

Корр:

Расскажите о внутренних форматах издательства.

ИК: Внутренние форматы во многом определяются нашими финансовыми возможностями. Расширение этих форматов, зачастую, останавливает отсутствие сил или денег. Поэтому пока мы ограничиваемся профильной для нашего издательства литературой, да и занятую нишу нужно беречь. Что интересно, чем дальше от Москвы, тем больше «Ультра. Культура» воспринимается так, как она себя задумывала. В Москве же хорошим тоном считается не замечать нас. Впрочем, сейчас уже есть государственная тенденция дружить со всей оппозицией, кроме исламистов.

Корр: Это еще раз доказывает, что тоталитаризм, демократия или анархия являются частью одного целого, единой идеологии, единой системы, которая по своей сути тоталитарна. Пляска симулякров получается.

ИК: Но это же интересно! В Обществе спектакля всегда интересно находить моменты, еще не освоенные спектаклем. Это стимулирует творчество и культурную жизнь. В классическом модернистском обществе, где ретроградам противостояли прогрессивные, становилось скучно жить. Большинство идеологически заряженных писателей 19 века попросту скучно читать, потому, что каждый из них считает свою истину истинной и уныло ее талдычит.

Сейчас ситуация изменилась — ни один твой протест не является абсолютным. Он всегда может быть подвергнут присвоению.

Корр:

То есть пропагандируется антистабильность форм, постоянное изменение…

ИК: Конечно.

Портал «Proza.com.ua», 9 октября 2005 г.

Интервью в поезде «Львов — Москва»