Том 3. Странные люди

– Это не надо, – сказал Горыныч. – Пропусти.

– Как же? – не понял Иван.

– Пропусти.

– Горыныч, так нельзя, – заулыбался Иван, – из песни слова не выкинешь.

Горыныч молча смотрел на Ивана; опять воцарилась эта нехорошая тишина.

– Но ведь без этого же нет песни! – занервничал Иван. – Ну? Песни-то нету!

– Есть песня, – сказал Горыныч.

– Да как же есть? Как же есть-то?!

– Есть песня. Даже лучше – лаконичнее.

– Ну, ты смотри, что они делают! – Иван даже хлопнул в изумлении себя по ляжкам. – Что хотят, то и делают! Нет песни без этого, нет песни без этого, нет песни!.. Не буду петь лаконичнее. Все.

– Ванюшка, – сказала баба Яга, – не супротивничай.

– Пошла ты!.. – вконец обозлился Иван. – Сами пойте. А я не буду. В гробу я вас всех видел! Я вас сам всех сожру! С усами вместе. А эти три тыквы... я их тоже буду немножко жарить...

– Господи, сколько надо терпения, – вздохнула первая голова Горыныча. – Сколько надо сил потратить, нервов... пока их научишь. Ни воспитания, ни образования...

– Насчет «немножко жарить» – это он хорошо сказал, – молвила вторая голова. – А?

– На какие усы ты все время намекаешь? – спросила Ивана третья голова. – Весь вечер сегодня слышу: усы, усы... У кого усы?

А па-арень улыбаетсяВ пшеничные усы, –

шутливо спела первая голова. – Как там дальше про Хаз-булата?

– Она мне отдалась, – отчетливо сказал Иван.

Опять сделалось тихо.

– Это грубо, Иван, – сказала первая голова. – Это дурная эстетика. Ты же в библиотеке живешь... как ты можешь? У вас же там славные ребята. Где ты набрался этой сексуальности? У вас там, я знаю, Бедная Лиза... прекрасная девушка, я отца ее знал... Она – невеста твоя?

– Кто? Лизка? Еще чего!

– Как же? Она тебя ждет.

– Пусть ждет – не дождется.

– Мда-а... Фрукт, – сказала вторая голова. А голова, которая все время к жратве клонила, возразила:

– Нет, не фрукт, – сказала она серьезно. – Какой же фрукт? Уж во всяком случае – лангет. Возможно, даже шашлык.

– Как там дальше-то? – вспомнила первая голова. – С Хаз-булатом-то?

– Он его убил, – покорно сказал Иван.

– Кого?

– Хаз-булата.

– Кто убил?

– М-м... – Иван мучительно сморщился. – Молодой любовник убил Хаз-булата. Заканчивается песня так: «Голова старика покатилась на луг».

– Это тоже не надо. Это жестокость, – сказала голова.

– А как надо?

Голова подумала.

– Они помирились. Он ему отдал коня, седло – и они пошли домой. На какой полке ты там сидишь, в библиотеке-то?

– На самой верхней... Рядом с Ильей и донским атаманом.

– О-о! – удивились все в один голос.

– Понятно, – сказала самая умная голова Горыныча, первая. – От этих дураков только и наберешься... А зачем ты к Мудрецу идешь?

– За справкой.

– За какой справкой?

– Что я умный.

Три головы Горыныча дружно, громко засмеялись. Баба Яга и дочь тоже подхихикнули.

– А плясать умеешь? – спросила умная голова.

– Умею, – ответил Иван. – Но не буду.

– Он, по-моему, и котэджики умеет рубить, – встряла баба Яга. – Я подняла эту тему...

– Ти-хо! – рявкнули все три головы Горыныча. – Мы никому больше слова не давали.

– Батюшки мои, – шепотом сказала баба Яга. – Сказать ничего нельзя.

– Нельзя! – тоже рявкнула дочь. И тоже на бабу Ягу: – Базар какой-то!

– Спляши, Ваня, – тихо и ласково сказала самая умная голова.

– Не буду плясать, – уперся Иван.

Голова подумала.

– Ты идешь за справкой... – сказала она. – Так?

– Ну. За справкой.

– В справке будет написано: «Дана Ивану... в том, что он – умный». Верно? И – печать.

– Ну.

– А ты не дойдешь, – умная голова спокойно смотрела на Ивана. – Справки не будет.

– Как это не дойду? Если я пошел – я дойду.

– Не, – голова все смотрела на Ивана. – Не дойдешь. Ты даже отсюда не выйдешь.

Иван постоял в тягостном раздумье... Поднял руку и печально возгласил:

– Сени!

– Три, четыре, – сказала голова. – Пошли.

Баба Яга и дочь запели:

Ох вы, сени, мои сени,Сени новые мои...

Они пели и прихлопывали в ладоши.

Сени новые-преновые,Решетчатые...

Иван двинулся по кругу, пристукивая лапоточками... А руки его висели вдоль тела: он не подбоченился, не вскинул голову, не смотрел соколом.

– А почему соколом не смотришь? – спросила голова.

– Я смотрю, – ответил Иван.

– Ты в пол смотришь.

– Сокол же может задуматься?

– О чем?

– Как дальше жить... Как соколят вырастить. Пожалей ты меня, Горыныч, – взмолился Иван. – Ну, сколько уж? Хватит...

– А-а, – сказала умная голова. – Вот теперь ты поумнел. Теперь иди за справкой. А то начал тут... строить из себя. Шмакодявки. Свистуны. Чего ты начал строить из себя?

Иван молчал.

– Становись лицом к двери, – велел Горыныч.

Иван стал лицом к двери.

– По моей команде вылетишь отсюда со скоростью звука.

– Со звуком – это ты лишку хватил, Горыныч, – возразил Иван. – Я не сумею так.

– Как сумеешь. Приготовились... Три, четыре!

Иван вылетел из избушки.

Три головы Горыныча, дочь и баба Яга засмеялись.

– Иди сюда, – позвал Горыныч невесту, – я тебя ласкать буду.

А Иван шел опять темным лесом... И дороги опять никакой не было, а была малая звериная тропка. Шел-шел Иван, сел на поваленную лесину и закручинился.