Том 4

от опасений за жизнь больного к надежде на его выздо¬ ровление, капитан все время вглядывался в его стекле¬ неющие глаза. Естественно, что ни на кого из них внезапное появ¬ ление новых лиц не произвело особого впечатления. Джэб обратил на вошедших помутневший, невидящий взгляд и, пе узнав их, снова уставился в одну точку. Луч радости скользнул по лицу добряка Полуорта, когда он увидел Лайонела и Сесилию, однако выражение озабоченности тотчас же вернулось на его обычно благодушную физионо¬ мию. И лишь Эбигейл, когда перед ней неожиданно вы¬ рос Ральф, опустила голову на грудь и задрожала всем телом. Но, хотя ее лицо исказилось, она быстро справилась со своим волнением, и пальцы ее вновь принялись за ра¬ боту и задвигались с привычной быстротой. — Объясни мне, что все это значит? — спросил Лайо¬ нел у своего друга. — Как ты попал в жилище этих не¬ счастных? И что за беда случилась с Джэбом? — В твоем вопросе заключается и ответ на него, май¬ ор Линкольн, — серьезно ответил капитан, не сводя вни¬ мательных глаз с больного. — Я здесь, потому что они не¬ счастны. — Твои побуждения похвальны. Но чем он болен? — Видимо, функции его организма ослаблены из-за какого-то значительного повреждения. Сообразив, что он болен от истощения, я дал ему столько вкусной и пита¬ тельной пищи, что ее хватило бы для самого крепкого солдата в нашем гарнизоне, однако состояние его, как ты сам видишь, остается очень опасным. — Он болен заразной болезнью, свирепствующей в го¬ роде, а ты накормил его до отвала, когда он был в жару! — Что такое оспа в сравнении с самым страшным не¬ дугом — голодом? Полно, Лео, ты слишком много читал в школе латинских поэтов, и у тебя не хватило досуга изу¬ чить естественную философию. Врожденный инстинкт на¬ учит даже ребенка найти лекарство от голода. Лайонел не был склонен вступать со своим другом в спор по вопросу, в котором тот считал себя знатоком, и обратился к Эбигейл: — Но вы-то, с вашим опытом больничной сиделки, вы бы могли посоветовать ему быть осторожнее! — Может ли слушаться опыта сердце матери, если ее дитя молит о пище? — ответила несчастная Эбигейл, — 380

Нет, нет, мать не может быть глуха к его стонам, а когда сердце истекает кровью, разум молчит. — Не надо никого упрекать, Лайонел, — сказала Се¬ силия. — Вместо того чтобы разбирать причины, вызвав¬ шие опасность, постараемся лучше справиться с ней. — Слишком поздно, слишком поздно! — ответила не¬ утешная мать. — Его часы сочтены, и смерть уже витает над ним. — Оставьте этп лохмотья, — сказала Сесилия, осто¬ рожно пытаясь отнять у женщины одежду ее сына. — Не утомляйте себя бесполезной работой в такую священную минуту. — Вы не знаете, сударыня, что такое чувства матери, и дай вам бог никогда не знать материнских горестей. Я работала для своего сына двадцать семь лет; не отни¬ майте у меня этого утешения в те немногие минуты, что ему осталось жить. — Неужели ему столько лет? — воскликнул в изумлс- иии Лайонел. — Да, и все-таки ему еще рано умирать! Ральф, который до тех пор стоял неподвижно и ие сво¬ дил глаз с умирающего, при этих словах обернулся к Лайонелу и дрожащим от волнения голосом спросил: — Он умрет? — Боюсь, что да! Его лицо уже отмечено печатью смерти. Легкими, почти неслышными шагами старик подошел к постели Джэба и сел напротив Полуорта. Не замечая удивления капитана, он поднял руку, словно призывая всех к молчанию, а затем, посмотрев с горестным, уча¬ стием на лицо больного, сказал: — Итак, смерть пришла и сюда. Она ие щадит даже самых юных и обходит лишь одного старика. Скажи мне, Джэб, какие видения встают перед твоими очами: мрач¬ ная обитель осужденных навеки грешников или сияющие чертоги праведников? При звуках этого хорошо знакомого голоса в помут¬ невших глазах дурачка появился проблеск сознания, и он с кроткой доверчивостью взглянул на старика. Клокотание у него в горле стало громче, потом совсем стихло, и глу¬ боким голосом он сказал: — Бог не сделает зла тому, кто никогда не причинил зла божьим созданиям! 381