Том 4

— Императоры, короли и все сильные мира сего могли бы позавидовать твоему жребию, безвестное дитя нище¬ ты! — произнес Ральф. — Ты и тридцати лет не подвер¬ гался испытаниям и уже расстаешься со своей земной оболочкой. Как и ты, я достиг возмужалости и познал всю тяжесть жизни; но я не могу умереть подобно тебе! По¬ молись же за несчастного старика, который так долго влачит эту бренную жизнь, что смерть позабыла о нем, помолись за старика, который устал от аемной юдоли, где царят грехи и предательство. Но подожди умирать! Не уходи, пока твоя душа не унесет с собой на небеса хоть какие-нибудь знаки раскаяния этой грешницы! Эбигейл тяжело застонала: работа выпала у нее из рук, голова опустилась на грудь, и она поникла в позе глубо¬ кого отчаяния. Вдруг она вскочила к, отбросив назад не¬ покорные пряди волос, тронутых сединой, но еще пышных и блестящих, огляделась вокруг такими дикими и рас¬ терянными глазами, что привлекла к себе внимание всех. — Настал час, когда ни страх, ни стыд больше не смо¬ гут сковать мой язык, — сказала она. — Слишком явно видна рука провидения, собравшего всех вас у смертного одра моего сына, чтобы я могла долее молчать. Майор Линкольн, в жилах этого беспомощного больного течет ваша кровь, хотя он и не разделял вашего благополучия. Джэб — ваш брат! — Она обезумела от горя! — воскликнула Сесилия. —• Она сама не знает, что говорит! — Она сказала правду! — спокойно ответил Ральф. — Слушайте, — продолжала Эбигейл, — слушайте страшного свидетеля, которого небо прислало сюда, чтобы подтвердить, что я не лгу. Он знает мою тайну, хоть я и думала, что грех мой сокрыт от всех в сердце человека, тяжко передо мной виноватого. — Женщина! — вскричал Лайонел. — Желая обма¬ нуть меня, ты обманываешь только себя! Пусть голос са¬ мого неба прозвучит в подтверждение этой проклятой вы¬ думки, все равно я никогда не поверю, что это безобразное существо произвела на свет моя красавица мать! — Как он ни безобразен и жалок, его мать была не менее красива, хотя и менее счастлива, чем твоя мать, ко¬ торую ты так превозносишь, надменный сын богатства! Ты можешь взывать к небесам и богохульствовать, но все- таки он твой брат, твой старший брат! 382

— Это правда, святая правда! — повторил старик. — Не может быть! — вне себя крикнула Сесилия. —• Лайонел, не верь им-, они противоречат сами себе. — Ты сама служишь подтверждением моим словам, — сказала Эбигейл, — ведь ты у алтаря признала над собой власть сына? Как же могла я, молодая, легкомысленная, неопытная, не поддаться обольщениям отца! — Так Джэб все-таки твой сын?! —воскликнул Лайо¬ нел и вздохнул с облегчением. — Но продолжай твой рас¬ сказ, ты среди друзей! — Да, да, — ломая руки, с горечью сказала Эбигейл. — Вы легко прощаете мужчине грех, за который осудите женщину. Майор Линкольн, какой бы презренной, отвер¬ женной я ни казалась вам, но ваша мать была не более прекрасна и чиста, чем я, когда моя юная красота при¬ влекла к себе взоры вашего отца. Он был знатен и могу¬ ществен, а я была простая и никому не известная девушка. Несчастный залог нашей пагубной страсти появился на свет уже после того, как ваш отец встретил вашу более счастливую мать. — Может ли это быть? — Да, это так, — прошептал Ральф. — Когда добродетель и честь были давно позабыты, пришел стыд. Я жила в доме надменных родных вашего отца, и у меня было много случаев убедиться в его непо¬ стоянстве и увлечении целомудренной Присциллой. Он ничего не знал о моем положении. В то время как мне хо¬ телось умереть от сознания своего позора, он не думал обо мне и доказывал своим поведением, как легко забывают в дни счастья тех, с кем раньше делили вину. Наконец ро¬ дился ты; он не знал того, что я приняла новорожденного из рук. его завистливой тетки. Какие черные мысли на¬ хлынули на меня в эту горькую минуту! Но благодарение богу, они рассеялись, и я избежала греха убийства. — Убийства! — Да, убийства! О, вы не знаете, как желанна месть для тех, кто несчастен! Случай не замедлил представиться, и на краткий миг я вкусила адскую радость отмщения. Ваш отец уехал добиваться своих прав, а в это время его любимую жену, оставшуюся здесь, поразил ужасный недуг. Да, как ни сильно изменилось обезображенное оспой лицо моего бедного сына, прекрасное лицо твоей матери было еще безобразнее. Эта оклеветанная женщина была 383