Том 4. Часть 1. Послевоенные годы в странах Европы, 1919-1929

«В этом фильме есть два прекрасных момента: постоянное вращение мельницы, мелькание крыльев, деревьев, зубчатых передач, которое задает ритм действию… как и движения прядильщицы или кузнеца, и пожар на мельнице, окончательно ее разрушающий. Эти эпизоды даны нам в утешение за образчики посредственности, которые мы видим в других картинах.

В фильме есть также множество привычных, типичных и забавных сцен, которые — может быть, потому что мы видели за последнее время не один шведский фильм, — создают впечатление уже виденного».

Брюниус с успехом занимался постановками больших исторических фильмов. По поводу «Авантюриста» («En lyckoriddare», 1921) [119] «Синэа» (№ 53) отмечал «отчетливое превосходство скандинавских кинематографистов в создании исторических реконструкций». «Йохан Ульфстьерна» («Johan Ulfstjerna», 1923)[120]

показывает, по мнению «Синэа-Синэ пур тус» (1 мая 1924 года), «борьбу финских патриотов против русского вторжения» в 1917 году — время падения дома Романовых.

Добровольных статистов Брюниус набирал среди населения Хельсингфорса (Хельсинки). Шесть камер одновременно снимали «более 12 тысяч человек», занятых в эпизодах восстания и залпа казаков по демонстрантам перед папертью в церкви Св. Николая. «Можно без всякого преувеличения сказать, что ни один европейский кинематографист не смог бы так поставить подобные массовые сцены», — заключал «Синэа-Синэ пур тус».

Затем Брюниус снял двухсерийный фильм «Карл XII» (1924–1925), вторая часть которого демонстрировалась во Франции под названием «Крест героя». По мнению Беранже, «почти все съемки «Карла XII» прошли в Швеции, и лишь несколько дополнительных эпизодов потребовали выезда в Норвегию и Турцию. Вся постановка обошлась не менее чем в 1 миллион 50 тысяч крон [121]

… но размах исторической фрески полностью оправдал такие расходы. Обе серии фильма, единые по замыслу, и участие большого количества статистов воскрешали в памяти основные победы ловкого стратега, которого восхвалял Вольтер».

«Рассказ о прапорщике Штале» (1925) и «Густав Ваза» (1927) были посвящены, как и «Карл XII», событиям истории Швеции. Оператором всех исторических фильмов Брюниуса был Хуго Эглунд.

Густав Муландер, финн по национальности, родился в 1888 году. Он работал в «Театр интим», затем в «Драматическом театре», помогал Шёстрёму в работе над сценарием фильма «Терье Виген» и принимал участие в разработке сценариев Штиллера «Лучший фильм Томаса Грааля», «Песнь о багрово-красном цветке» и «Деньги господина Арне». Он дебютировал вскоре после Брюниуса фильмом «Король лавочников» («Bodakungen», 1920), затем снял на натуре детский фильм «Пираты озера Мэлар» (1923), полный порыва и свежести. Известность пришла к режиссеру после экранизации романа Сельмы Лагерлёф «Иерусалим»; деньги немецких продюсеров позволили закончить съемки этого фильма, начатого и брошенного Шёстрёмом в 1918 году[122]

. По мнению Жана Беранже, две следующие ленты Муландера — «Наследство Ингмара» («Ingmarsarvet», 1925) и «На восток» (1926)— «несмотря на некоторую разбросанность и запутанность… свидетельствуют, что даже в разгар декаданса и космополитических компромиссов крепла верность шведских кинематографистов заветам Шёстрёма. Во Франции обе ленты были смонтированы в один полнометражный фильм, вышедший на экраны под названием «Проклятые» («Les Maudits»). Позже Муландер увлекся комедиями из жизни света и снял в 1926 году «Она, единственная» («Hon, den enda») по пьесе Луи Вернея[123] (некоторые натурные эпизоды этого фильма снимались в Девилле), а в 1927 году — картину «Сжатые губы» («Fôrseglade lâppar»). Лучшие свои произведения он создал в эпоху звукового кино. Не достигнув высот Шёстрёма и Штиллера, Муландер тем не менее продолжил их дело в тяжелый для шведского кино период (1925–1940) и тем самым способствовал его возрождению.

К 1923 году Голливуд перестал быть безвестным пригородом Лос-Анжелеса, став затем столицей мировой киноимперии. Его монополии уже не угрожали ни кинофирмы сильно ослабленной Франции, ни исчезающие киностудии Англии и Дании, ни кинокомпании Италии, которой был нанесен последний удар. Оставались только два опасных и сильных противника — Швеция и Германия.

В 1923 году «Свенск» вновь попыталась «космополитизировать» свое производство. Шёстрём отправился в Калифорнию, Буховецкий поставил в Берлине «шведский» фильм «Карусель жизни», а Брюниус снимал в Финляндии «Глас народный». Но такой курс привел лишь к роковой утечке талантливых кинематографистов.