Том 4. Стиховедение

Строфика. Это ощущение еще усиливается из‐за прихотливого расположения рифм. В классической русской традиции рифмовка была употребительна лишь парная (АА, через ноль строк), перекрестная (хАхА или bAbA, через одну строку) и охватная (AbbA, через две строки); даже стихотворения и поэмы с «вольной рифмовкой» практически разваливались на 2-, 4-, 5- и 6-стишные блоки-строфоиды, более длинные сцепления рифмических цепей были в моде очень недолго. (Подробнее см. в статье «Строфика нестрофического ямба в русской поэзии XIX века»[323].) У Хлебникова в «Береге невольников» это совсем не так. Мы видели при разборе начального отрывка поэмы: 2-стишных строфоидов там не было совсем, 4-стишных строфоидов было только два (

АххА и ВххВ), зато налицо были 11-стишный блок (CDEDCEFEGFG) и 8-стишный (HxIHJxJI): под короткими блоками — четверть 33-строчного отрывка, под длинными — больше половины. При подсчете по поэме в целом пропорции немного выравниваются: под короткими блоками (2-, 3- и 4-стишными) — 29 % всех строк, под длинными (7 и более стихов) — 30 % всех строк, остальные — в блоках средней длины и в нерифмованных промежутках.

Расположение этих длинных рифмованных блоков по тексту поэмы, как кажется, не случайно. Тематическая композиция «Берега невольников» (насколько о ней можно судить при наличии двух лакун) приблизительно такова: часть I — мобилизация, строки 1–64; II — транспортировка на смерть и калеченье, строки 65–159 (с выделенной средней частью, строки 103–127, «вой России»); III — обвинение, строки 160–200; IV — возмездие-революция, строки 201–280. Части I–II выдержаны преимущественно в настоящем времени, часть III в имперфекте, часть IV в перфекте; последние (после лакуны) строки 281–289 производят впечатление вариации-вставки для середины поэмы. В I части длинные блоки покрывают 30 % всех строк, во II части — 51 % (в том числе в среднем отрывке, «вой России», — целых 92 %), в III части — 18 %, в IV части — 12 %. Ясно видно, что большие блоки с их сложным и напряженным переплетением рифм отмечают тематическую кульминацию поэмы — изображение ужасов войны и встающий над ними вой России; а далее, где напряжение войны находит разрешение в революции, там и напряженная рифмовка больших блоков уступает место простым 2-стишиям и 3-стишиям (под ними — даже без 4-стиший — целых 25 % текста этих частей).

Вот рифмовка всех девяти длинных блоков поэмы. Часть I, «мобилизация», строки 14–24: торговцы — вора — клинок — набора… и т. д.; строки 26–33: грудь — мышцы — икру — друг

… и т. д. (см. полный текст выше); 11-стишие CDEDCEFEGFG и 8-стишие HxIHJxJI. Часть II, «война», строки 66–72: палубу — пароходов — жалости — жалобы — рука — наживы — шалости — 7-стишие АхВАххВ; строки 81–89: раз — за море — глаз — женихом — овчинки — пушкам — починка — попал — хама рев — 9-стишие АВАхСхСхВ; строки 133–141:

простерт — рубля — более — орд — Польши — Галиции — скобля — мясо — столицы — 9-стишие АВхАхСВхС; «вой России», строки 106–118: дадено — шатрах — вой — говядины — скота — сыны — удобрили — прах—(ребра ли) — устах — головой — войны — 13-стишие ABCAxDcdxBBCD; строки 119–127: Русь — жабры—

(трусь) — хаты — храбрый — самоката — самоката — войны — сыны — хаты — 9-стишие AB(a)CBCcDDc. Часть III, «обвинение», строки 168–174: взорах — оттуда — мученья — изувечено — порохом — печенья — человечины — 7-стишие АхВСАВС. Часть IV, «возмездие», строки 257–266: наш — товарищи — готовлю — мясом — торговля — шарашь — винтовок — параш — дворец — ловок — 10-стишие АхВхВАСАхС. Рифмы в этих отрывках идут очень густо, но даже непосредственно на слух ощутимо, как непредсказуемо они появляются. Читатель чувствует, что рифмы здесь есть, но ни при первочтении, ни (вероятно) даже при первых перечтениях не может опознать, где они, — это и создает ту напряженность восприятия, о которой мы говорили. Кроме того, напоминаем, что синтаксически эти пассажи нисколько не выделены (из 18 начал и концов только пять отмечены точками) и обманчиво сливаются с окружающим текстом, где рифмы гораздо реже.