том 6

Ведь этот намек сделал Владимир Ильич. Значит, надо побороть все и подучиться. Мой рабочий день тогда был не менее 15 часов, пришлось довести его до 20 часов. Я окончил Свердловский университет, а после него — курсы при Социалистической академии.

Ведь намек был сделан Владимиром Ильичем.

На Съезде Советов в 1920 году один из делегатов, рабочий Донбасса, подал Владимиру Ильичу записку, где указывал, что рабочим из шахт приходится, как акробатам, подниматься по веревке, ибо тросов для подъемников недостает, а в Москве в тысячах домов стоят без работы лифты. Нельзя ли с них трос снять и направить в Донбасс?

На второй день эта записка уже была у нас с надписью Владимира Ильича:

"Через опытных людей срочно выяснить, возможно ли это сделать. Доложить мне".

В начале 1921 года мне было поручено управлять государственными складами. Дело было в то время очень сложное и тяжелое, ибо голодным, раздетым и разутым людям приходилось доверять на сотни миллионов золотых рублей как продуктов питания, так и всевозможных предметов первой необходимости. Чтобы так или иначе смягчить положение работников, я пытался получить разрешение бывшей комиссии использования, ЦУС[179] ВСНХ и других органов на выдачу со складов их рабочим предметов первой необходимости. Долгое время тянулась самая бесшабашная советская волокита, а дело не ждало.

Я принужден был при первой встрече сказать об этом Владимиру Ильичу. Он мне ответил:

— Ты, брат, белье возьми, а чтоб самолюбие плановых органов не страдало, напиши мне бумажку, что, мол, я взял ввиду такой-то необходимости, а я эту бумажку пошлю куда следует.

Я так и сделал.

После я узнал, что Владимир Ильич на моей телефонограмме на его имя написал:

"Выяснить — наказать или помиловать".

У меня была полуторагодовая тяжба с НКПС из-за одного крупного складского предприятия. Дело не двигалось с места, а предприятие разрушалось. Об этом узнал Владимир Ильич. Потребовал к себе, через Петра Алексеевича Богданова, все дело, потом вызвал меня, крепко изругал за то, что я ему или кому-нибудь другому не сообщил об этой волоките.

Спустя три дня ко мне прикатил самокатчик и сдал письмо, написанное рукой Владимира Ильича на целых четырех страницах.

Владимир Ильич писал:

"т. Ежов! Получил и просмотрел бумаги о складе…

Буду ждать от Вас кратких, но точных сообщений о том, достигается ли на деле какое-либо улучшение в складском хозяйстве? как идет борьба с хищениями?"

О борьбе с волокитой Владимир Ильич пишет следующее: