Том 6. Письма

Дункан меня заездила до того, что я стал походить на изнасилованного. — Е. Я. Стырская так писала об отношениях Есенина и А. Дункан в конце 1921 — первой половине 1922 г.: «Есенин был последней любовью Айседоры Дункан. <...> Она старалась уберечь ото всех свою последнюю любовь. <...> В нашем кругу ходили злые слухи об особняке на Пречистенке — один нелепее другого. Якобы Дункан спаивает Есенина, якобы Есенин живет на деньги стареющей женщины, якобы она не дает ему работать, оторвала его от друзей, от литературы, от революции... Многие прекратили общаться с Есениным. Эти слухи достигли его, наполнив сердце яростью, печалью и отчаянием. И постепенно он отдалился ото всех. Встречи с Есениным становились все реже. Встречаясь, он был холоден и рассеян, замкнут и хвастлив. <...> Есенин пришел ко мне поздно вечером. <...>

— Что с тобой, Сергей, любовь, страдания, безумие?

Он посмотрел на меня исподлобья и сказал тихо, запинаясь и тяжело вздыхая:

— Не знаю. Ничего похожего с тем, что было в моей жизни до сих пор. Айседора имеет надо мной дьявольскую власть. Когда я ухожу, то думаю, что никогда больше не вернусь, а назавтра или послезавтра я возвращаюсь. Мне часто кажется, что я ее ненавижу. <...>

И все-таки я к ней возвращаюсь. <...> Я ко всем холоден! Она стара... Ну, если уж... Но мне интересно жить с ней и мне это нравится... Знаешь, она иногда совсем молодая, совсем молодая. Она удовлетворяет меня и любит и живет по-молодому. После нее молодые мне кажутся скучными — ты не поверишь.

— Почему же ты тогда от нее убегаешь?

— Не знаю. Не нахожу ответа. Иногда мне хочется разнести все в Балашовском особняке <на Пречистенке>, камня на камне не оставить. И ее в пыль!» (Газ. «Welt am Abend», Берлин, 1928, 13 дек. — 1929, 2 янв., пер. Л. Г. Григорьевой).

А книгу всё печатают и печатают. — Из контекста письма явствует, что здесь, скорее всего, имеется в виду издание сборника стихов Есенина и Мариенгофа на идише (см. выше).

Кузя. — Вероятно, эта подпись носит шуточный характер. В окружении Есенина было принято давать друг другу шуточные прозвища: Мариенгофа называли Рыжим, Гунтером, Ваней, его жену А. Б. Никритину — Мартышкой, Мартыном, Мартышоном, Есенина — Вяткой, А. М. Сахарова — Сакш`ой, Г. Р. Колобова — Почем-Солью.

111. Н. А. Клюеву. Декабрь 1921 г.

РЛ, 1958, № 2, с. 166 (в статье Н. Хомчук «Есенин и Клюев: (По неопубликованным материалам)», с неверной датой).

Печатается по автографу (ИРЛИ).

Мир тебе, друг мой! ~ Целую тебя... — Клюев ответил 28 янв. 1922 г.: «Ты послал мне мир и поцелуй братский, ты говорил обо мне болезные слова <...> — за это тебе кланяюсь земно, брат мой великий! <...>

Человек, которого я послал к тебе с весточкой <...>, повелел мне не плакать о тебе, а лишь молиться. К удивлению моему, как о много возлюбившем.

Кого? Не Дункан ли, не Мариенгофа ли, которые мне так ненавистны за близость к тебе <...>.

Семь покрывал выткала Матерь-жизнь для тебя, чтобы ты был не показным, а заветным. Камень драгоценный душа твоя, выкуп за красоту и правду родимого народа, змеиный калым за Невесту-песню.

Страшная клятва на тебе, смертный зарок! Ты обреченный на заклание за Россию, за Иерусалим, сошедший с неба.

Молюсь лику твоему невещественному.

Много слез пролито мною за эти годы. Много ран на мне святых и грехом смердящих, много потерь невозвратных, но тебя потерять — отдать Мариенгофу, как сноп васильковый, как душу сусека, жаворонковой межи, правды нашей, милый, страшно, а уж про боль да про скорбь говорить нечего. <...>

Сереженька, душа моя у твоих ног. Не пинай ее! За твое доброе слово я готов пощадить даже Мариенгофа, он дождется несчастия» (Письма, 216–217).

Другие фрагменты этого письма см. в коммент. к пп. 114 и 118.

112. М. Д. Ройзману. 1921 г.

ЛР, 1965, 1 окт., № 40, с. 8, в статье М. Ройзмана «Книжная лавка».

Печатается по автографу (РГАЛИ, ф. М. Д. Ройзмана).

Датируется по воспоминаниям адресата (см. ниже).

Мы забрали твой миллиард триста, а ты получи завтра. — Речь идет о деньгах из кафе «Стойло Пегаса». Ройзман вспоминал: «Сергей нередко писал мне “хозяйственные” записки. И вот одна из них, оставленная мне в 1921 году...» (Восп.-65, с. 255).

На журнале сочтемся. — «На одном из первых заседаний ассоциации вольнодумцев было постановлено издавать два журнала: тонкий, который начал выходить <в 1922 г.> под названием “Гостиница для путешествующих в прекрасном”, и толстый, которому Есенин дал название “Вольнодумец” и взял его редактирование лично на себя» (Восп.-65, с. 255).

113. А. Б. Мариенгофу. Февраль 1922 г.

Мариенгоф, с. 126 (с купюрами); журн. «Наше наследие», М., 1990, № III (15), с. 118 (публ. С. В. Шумихина; факсимиле — там же, с. 115–117).

Печатается по автографу (РГАЛИ).