Том Стволер (Tom Boler)

Патси встает. Он сидел на какой-то коробке, где инструменты, и ел бутерброд. Он специально встает, чтобы показать мне свои шорты, которые как трусы. Они тоже черные. Патси встает на коробку с ногами. Встает и танцует. Трясет этими шортами, ну, которые как трусы.

– А что вы делаете?

– Я танцую. – Патси трясет шортами и говорит: – Это такой модный танец.

– А почему вы танцуете? – говорю. – Это танцоры танцуют, а вы строитель. Вы должны строить.

Патси не говорит ничего, просто танцует свой танец. Марти держит в руке чашку с чаем. Он показывает мне чашку и говорит:

– У нас перерыв на обед.

– Все строители любят танцевать, – говорит Патси и трясет шортами, которые как трусы.

– Нет, – говорю, – не любят.

– Тогда что мы, по-твоему, любим? Я пожимаю плечами.

– Футбол. Патси смеется.

– И еще драться.

Патси смеется. Бьет себя по животу. Марти говорит:

– Мы с Патси деремся. Патси, скажи. Патси смеется. Не говорит ничего. Лесли крутит свои оранжевые усы.

– Все влюбленные парочки дерутся, Патси. Патси смеется.

– Вы что, как мальчик и девочка? – говорю я Патси и Марти.

– Мальчик и девочка, палку мне в заднее место. – Патси хлопает себя по попе в черных шортах-трусах. – Я что, по-твоему, похож на девочку?

Я киваю. Я думаю.

Думаю об одной вещи, которую мне рассказали в школе. Мне рассказали, что если ты мальчик. И целуешься с мальчиком. Или сидишь рядом с мальчиком. В школе. Значит, ты голубой. Или гей.

– Вы голубой? – говорю я Патси. – Или гей? Патси смеется. Бьет себя по животу.

Я кусаю губу.

Лесли обнимает меня за плечи.

– Все строители – геи, Том. Я морщу нос.

– Ты не знал?

Я качаю головой. Я не знал.

– Потому что секрет. – Лесли говорит: – Когда мимо проходит красивая девочка…

Патси выглядывает на улицу, смотрит на девочку. Кладет в рот два пальца. Свистит.

– Мы свистим. – Лесли говорит: – А потом. Когда нас никто не видит. Мы танцуем. Свой зажигательный гейский танец.

Патси смеется и падает на пол. Точно как Прим. Только Прим – она тетенька. А Патси – дяденька-гей.

– А как же тот дяденька? Ну, которого Прим засношала до полусмерти? Он тоже рабочий. На стройке. Такой большой. И волосатый.

Лесли делает сморщенное лицо. Я говорю:

– У него на руках картинки. Как в мультиках.

Лесли кивает.

– Он, наверное, не настоящий строитель. – Лесли крутит свои оранжевые усы и говорит: – Какой-нибудь просто рабочий из низшего звена. Может быть, дворник. Ну или уборщик. Или мешальщик.

– А он что, всем мешает?

– Он никому не мешает. Он мешает раствор. Если он не гей. – Лесли говорит: – Скорее всего он никакой не строитель.

– Но если ты гей, – говорю. – Если ты гей, это значит, что ты как девочка.

– И что?

– Девочки не могут работать на стройке. Это мужская работа.

Патси смеется и танцует свой зажигательный гейский танец.

– Девочки могут работать на стройке. Мы можем, да, Марти? Скажи.

Марти кивает. Берет кирпич. Передает его Патси. Патси танцует вместе с кирпичом, вертит его в руках, и кирпич, получается, тоже танцует. Патси кладет кирпич сверху на стену. Теперь это уже никакой не кирпич, а кусочек стены.

– А можно мне тоже попробовать поработать? Марти стоит, уперев руки в боки.

Патси говорит:

– Ну, если ты настоящий мужчина.

– Я настоящий, совсем настоящий. Я уже взрослый мужчина.

Патси кивает и говорит:

– Сперва выбираешь кирпич. Любой кирпич. Какой хочешь. И кладешь его на стену. Вот так. – Патси берет кирпич. Кладет его на стену сверху. Как настоящий строитель. Как девочка-гей.

Я смотрю на кучу кирпича.

– Давай быстрее. – Патси говорит: – У нас мало времени.

Я выбираю кирпич. Беру кирпич и роняю, потому что он очень тяжелый.

– Упс. А кто-то еще говорил, будто он настоящий мужчина.

Марти смеется.

– Он больше мужчина, чем ты, мой пупсик.

– Ой, ты говорящий. – Патси кладет руку мне на плечо. – Попробуй еще раз, Том. Только давай осторожнее. А то я в открытых сандалиях. Почти босиком.

Я смотрю на сандалии Патси. Они такие, с открытыми пальцами. Пальцы накрашены лаком. Я осторожно беру кирпич. Держу его двумя руками. Поднимаю и ставлю на стену.

Патси смеется и говорит:

– Переверни его, чтобы не торчал.

Я смотрю на кирпич. Он торчит из стены. Я его переворачиваю, чтобы он не торчал.

– А теперь. – Патси хлопает в ладоши. – Клади сперму цемент.

Марти говорит:

– Он хотел сказать: сверху. Он у нас любит выделываться.

Патси смеется. Выделывается.

– Давай я тебе покажу. – Марти ставит свою чашку с чаем на пол. Встает на ноги. Берет какую-то штуку, похожую на совок, только совсем-совсем плоский. – Берешь мастерок. – Эта штука – она называется «мастерок». Марти дает его мне. – Берешь мастерок. Зачерпываешь цемент. Не стесняйся, бери побольше. – Марти берет мою руку, которая с мастерком, и зачерпывает цемент. – И кладешь его на кирпичи.

Патси говорит:

– И не забудь разровнять. Я смотрю на Марти. Марти кивает:

– Давай. Патси говорит:

– Ровняй хорошенько.

Я разравниваю цемент. Ну, чтобы был ровный. Марти кивает:

– Хорошо.

Я улыбаюсь и говорю:

– Я настоящий строитель, правда?

– Почти. – Патси говорит: – Но еще не совсем. Чтобы стать настоящим квалифицированным строителем, ты должен нам станцевать.