Том третий. Избранные переводы

Уж если суждено словам брестиВ оковах тесных — в рифмах наших дней,И должен век свой коротать в пленуСонет певучий, — как бы нам сплестиСандалии потоньше, понежнейПоэзии — для ног ее босых?Проверим лиру, каждую струну,Подумаем, что можем мы спастиПрилежным слухом, зоркостью очей.Как царь Мидас ревниво в старинуХранил свой клад, беречь мы будем стих.Прочь мертвый лист из лавровых венков!Пока в неволе музы, мы для нихГирлянды роз сплетем взамен оков.

* * *

Тому, кто в городе был заточен,

Такая радость — видеть над собоюОткрытый лик небес и на покоеДышать молитвой, тихой, точно сон.И счастлив тот, кто, сладко утомлен,Найдет в траве убежище от знояИ перечтет прекрасное, простоеПреданье о любви былых времен.И, возвращаясь к своему крыльцу,Услышав соловья в уснувшей чаще,Следя за тучкой, по небу скользящей,Он погрустит, что к скорому концуПодходит день, чтобы слезой блестящейУ ангела скатиться по лицу. 

Девонширской девушке

Девушка с фермы, куда ты идешьИ что ты несешь в корзинке?

Ты — сельская фея, ты сливок свежее,Не дашь ли хлебнуть мне из крынки?Люблю я, мой друг, зеленый твой лугИ склоны с блуждающим стадом.Но быть бы вдвоем нам в местечке укромном,Два бьющихся сердца — рядом!Завешу я шалью твоей деревцо,И, лежа в лесу на опушке,Мы будем смотреть маргаритке в лицоС душистой зеленой подушки. 

ИЗ АЛЬФРЕДА ТЕННИСОНА

У моря

Бей, бей, бейВ берега, многошумный прибой!Я хочу говорить о печали своей,Непокойное море, с тобой.

Счастлив мальчик, который бежит по пескуК этим скалам, навстречу волне.Хорошо и тому рыбаку,Что поет свою песню в челне.Возвращаются в гавань опятьКорабли, обошедшие свет.Но как тяжко о мертвой руке тосковать,Слышать голос, которого нет.Бей, бей, бейВ неподвижные камни, вода!Благодатная радость потерянных днейНе вернется ко мне никогда.

Дочь мельника

У мельника славные дочки.И так мне одна дорога, дорога,Что я бы хотел ее щечки

Коснуться, как эта серьга.Меня бы укрыла волнистая прядь,И милую шейку я мог бы ласкать.Вокруг ее нежного станаХотел бы я быть пояском,Чтоб сердце ее непрестанноСо мной говорило тайком.И знал бы я, верно ли бьется оно,То нежной печали, то счастья полно.И я бы хотел ожерельемНа белой груди ее стать,Чтоб с грустью ее и весельемВздыматься и падать опять.И я бы мечтал об одном, об одном —Чтоб снять забывали меня перед сном.

ИЗ РОБЕРТА БРАУНИНГА  

В Англии весной