Тонкий лед

Хродвальд Черный был одним из дальних соседей Бейнира и владел землями дальше в Аурланде, хотя и не такими богатыми, как здесь. Путь на «драконе» в гавань Флаама занимал всего несколько часов, и потому Хродвальд приезжал и раньше, а также неоднократно ходил с Бейниром за добычей к далеким берегам. Альвдис знала этого человека и не любила его, хотя отец считал его если не другом, то хорошим приятелем и доблестным воином. Но у мужчин вообще другие понятия о том, кто по нраву и кто нет, женские предпочтения тут бессильны. Хродвальд был некрасив: коренастый и сутулый, похожий на медведя, с плоским лицом, которое заросло неровной щетиной. Но больше всего Альвдис не нравились глаза гостя — маленькие, темные, внимательные. Хродвальд смеялся коротким старческим смехом, хотя ему самому едва исполнилось тридцать или около того. Ходил он всегда в черной одежде, намекая на свою скромность (дескать, в битве на ткани рубахи и куртке не видна кровь врагов, зачем ею хвастаться — и так ясно, что многих убьет этот могучий воин), от души пил и ел на пирах и временами поглядывал на Альвдис так, что она пугалась. Девушка вообще-то мужчин не особо стеснялась, пользуясь своими привилегиями и как женщины, и как дочери вождя. Она умела говорить учтиво, умела расспросить и заинтересоваться тем, о чем рассказывают воины, и потому многие смотрели на нее с восхищением. Только вот с соседом было немного иное дело. Чем именно он отталкивал ее, Альвдис не понимала. Это было сродни той привязанности, которую она мгновенно ощутила к Мейнарду, только вывернутой наизнанку. Сайф, знавший множество мудреных выражений, однажды назвал это «нюхом на людей». Сама Альвдис думала, что это одна из составляющих ее лекарского дара, немыслимого без сострадания и тонкой чувствительности.

Девушка знала: однажды Хродвальд спросил ее отца, не будет ли тот любезен отдать ему свою дочь в жены; в те времена Далла ещё не успела нашептать Бейниру, что не нужно слушать Альвдис, не нужно ждать, кого она выберет, а просто заключить выгодный союз. Да и Альвдис тогда была совсем девчонкой, потому отец Хродвальду отказал. Тот, однако, так и не женился — то ли не пошла ни одна за него, то ли сам не пожелал, — и знание это наполняло Альвдис дурным предчувствием. Оно еще усилилось теперь, в этот холодный осенний вечер, когда она провела у «высокого» места вождя достаточно времени, иногда покидая «женский» стол и помогая Далле подать что-то в знак уважения к гостю. Обычные воины довольствовались обществом слуг и служанок, которые сбивались с ног, и через некоторое время кликнули рабов, чтобы они помогали. Альвдис мельком увидела Мейнарда и порадовалась, что он тут.

Для мужчин веселье, когда они пируют большим обществом, и веселье нынче шло вовсю. На длинном столе, за которым на лавках сидели воины, стояли огромные блюда с едой, на столе поменьше — рога и кубки с медом и пивом. Подали лучшее мясо, хлеб, рыбу и мед. Бейнир сидел напротив Хродвальда у южной стены, рядом с ними пристроился Тейт, притихший и важный. Альвдис большую часть вечера провела с Даллой, и та внезапно относилась к ней по-доброму, что случалось с мачехой достаточно редко. Альвдис слишком огорчилась по возвращении, дабы не подозревать об истинных причинах этой доброты.

Стоял ужасный шум, воины хохотали, по круговой за столом их шла чаша с крепким пивом; рога с начертанными на них рунами осушались до дна, и слуги, ходившие вокруг столов с мисками, наполненными водой, и полотенцами, скоро сбились с ног. Хродвальд привез с собой певцов, один из них играл на арфе, играл прекрасно, словно легендарный герой Гуннар. Альвдис слушала переливы музыки и грустила.