Тоннель

Шахтеры снова затосковали и приготовились к новому витку обвинений. Инженер из Тойоты вздохнул. Он все смотрел на свою жену — грустно, по-собачьи.

— Что? — спросила та. — Митя, что?

И тогда инженер с тем же траурным видом забубнил про замыкание и погибшую пику, а водитель автобуса начал икать, и в этот самый момент женщина из Майбаха почувствовала наконец свои ноги. Заживо сваренные ступни, мертвые пальцы, раздутые щиколотки и колени. Каждую строчку на брюках, каждую вену до самого паха.

— Значит, так. Всё, — сказала она. — У меня нет времени на эту ерунду. Здесь в списке пятьсот человек, которые заслуживают шанса, и мы выходим сейчас. Сей-час! — и оглядела свой отряд. — Или оставайтесь. И больше вы не моя проблема.

— Я пойду! — быстро сказала девчонка-регулировщица. — Я могу что хотите, давайте я с вами, можно?

— Куда? В секретный бункер? — спросила тощая инженерша.

— Ася, это неправда всё, — начал инженер горестно. — Аська, послушай меня. Не надо никуда ходить, понимаешь? Нет смысла ходить никуда...

— Ну и не ходи! — закричала девчонка. — Мне пофиг, да вали! Я вообще не хотела ехать! Я с тобой не хотела, понял?

— Извините, — сказал красавец из кабриолета и поднял руку. — А... можно мне тоже ружье, пожалуйста? ПОНЕДЕЛЬНИК, 7 ИЮЛЯ, 21:33

Стариков из желтого Ситроена, которые наконец-то вспомнили про свою закрытую в машине собаку, лейтенант обогнал быстро и до полицейского Форда добрался первым. Он поверить не мог, что его просто так отпустили и погони сзади не слышно, но дело это явно было временное, так что двести или триста метров он почти пробежал — несмотря на тяжеленную коробку, разговоры про воздух и все остальное. Ему было плевать, потому что по самым смелым прикидкам в запасе у него оставалось всего минут пять или десять, а дальше загадывать было теперь незачем.

У Форда было так же тихо и пусто, машины выглядели заброшенными. И кузов, и поднятую крышу кабриолета закидало мелкой какой-то белесой пылью, и на краткий ужасный миг лейтенант уверился, что опоздал и девушки с голыми ногами и шоколадной родинкой над коленом внутри уже нет. Что время тут, возле Форда, текло по-другому и за мутными стеклами кабриолета тоже осталась только пыль, сухая и белая, как в египетской пирамиде. Он поставил дурацкую картонку на пол (банки грохнули), наклонился и стукнулся лбом в окошко. От громкого звука нимфа открыла глаза и повернула к нему сонную растрепанную голову. Взглянула безо всякого узнавания, как на чужого, но точно была живая и все так же непереносимо прекрасна — влажные завитки на висках, на смуглой щеке складка.

И, хотя даже окончательно проснувшись, бросилась нимфа вовсе не к нему, а к его коробке с горошком, следующие семь с половиной минут лейтенант был счастлив абсолютно.

Из Пежо выскочила заспанная круглолицая мамочка и встретила его, как любимого сына. Заохала, всплеснула руками. Бородатый поп в Лексусе принял баночку «Бондюэля» и ласково улыбнулся, а после не отверг и вторую. И нимфа, нежная похмельная нимфа зачерпывала горошек горстями и точно теперь его вспомнила. Счастье было в долг, как последний утренний сон перед очень поганым днем, и он только не мог понять, отчего не вернулся сюда раньше. Ни адской бабы с ее списком и ружьями, ни стены, ломать которую было нельзя и нечем, здесь еще не существовало, и потому рассказывать про это лейтенант не стал, а говорил, наоборот, про ананасы, которых в грузовике не нашлось, но зато клубника у поляков оказалась что надо, а вишня вообще улет, почти и не сладкая кстати, а кисленькая такая, и можно сходить, тут идти-то всего ничего. Он даже представил на секунду, что правда можно — взять босую нимфу за руку и утащить назад пробовать клубнику и все-таки разминуться как-нибудь с поганым неизбежным еще на час, например, или два.

Но тут проковыляли мимо старики из Ситроена, оглохшие уже и вялые, как зомби, к которым примотали зачем-то две пятилитровых бутыли с водой, а совсем скоро явилась и вся остальная компания, и заемное время кончилось.

При виде чиновницы из Майбаха и группы мужиков с дробовиками все тут же забыли и про лейтенанта, и про горошек. Мамаша-Пежо оскалилась и рванула наперехват — выяснять, куда это они, интересно, направляются и что это вообще за тайная вылазка, пока все спят, да еще с оружием. Зачем это им понадобилось оружие в тоннеле, полном детей, женщин и мирных граждан, и где они, хотелось бы, кстати, узнать, это оружие взяли. Седобородый батюшка в черном платье до полу выбрался из Лексуса, тяжело прошел пару-тройку шагов навстречу вооруженному отряду и тоже чего-то заговорил глубоким и важным голосом. А нимфа просто увидела своего лощеного жлоба и кинулась к нему на шею.