Топор Ларны

– Не к нему, олух, – резко толкнул к стене гость. – К шаару. Или батюшка Люпса уже не хозяин в своем доме? И только пикни, только шевельнись на волос, ты его слугой перестанешь быть, уж это я обеспечу. Вперед, не спотыкайся.

К шаару слуга повёл молча и без дальнейшего сопротивления. Через зал, узким боковым коридором, во внутренний двор, а оттуда – в погреб… Гость ничуть не удивился столь странному месту обитания хозяина дома. У двери, ведущей во двор, походя пнул в живот наёмника, вставшего было и собравшегося окликнуть слугу. Добавил по затылку склонившейся к коленям головы обухом топора, уже освобожденного из чехла. Стоило слуге сунуться в погреб, с лавок по сторонам от тяжелой обитой железом двери резво поднялись двое. Правому навстречу сероглазый толкнул слугу, в левого без предисловий, ещё с порога, метнул тяжёлый нож. Поймавший в охапку слугу и потому выживший сел на лавку, с которой начал было вставать. Выдохнул и мрачно усмехнулся, роняя клинок на пол.

– Я думал, ты на севере. – Нехотя сообщил он прибывшему. – Далеко.

– А я думал, ты поумнел и отошёл от дел, – в тон отозвался сероглазый. – Что, хорошо платят?

– Не оставляют выбора, так точнее, – пожаловался наёмник. – Для выров я мёртв. Оживать, чтобы меня отдали роду ар-Лим, нет ни малейшего желания. У тебя в деле какой интерес?

– Сколько теперь в усадьбе Ларн? И у кого ключи от погреба?

– Ключи вот, сейчас отопру. Усатых дураков, назвавшихся Ларнами, здесь двое. Третий ушёл на север, к самому лесу. – Наёмник склонился к замкам, последовательно отмыкая оба. – Мне тоже предлагали поработать Ларной. Но я сказал: лучше у ар-Лимов принять месть, чем у выродёра… Слушай, а тебе люди не нужны? Меня ты знаешь, рекомендации уж всяко не требуются. Да, время идёт и с топором я теперь не так хорош, но если в дозор или там – курьером…

Наёмник говорил, уже войдя в погреб. Миновал его, взвалил на плечо связанного по рукам и ногам пленника и пошёл обратно. Слуга, повинуясь руке гостя, нехотя пересёк порог и забился в угол, всхлипывая от ужаса и глядя, как сероглазый достает свой нож из тела и бросает труп туда же – в погреб. Толстая тяжёлая дверь закрылась, предоставив слуге возможность кричать в темноте сколько ему угодно.

Шаар, рыхлый пожилой мужчина, синий от холода и едва способный двигаться, теперь занимал скамейку. Пожилой наёмник придерживал его за ворот роскошного ночного халата южной выделки, с золотым узором незнакомых цветов и россыпью блестящих камней в тонких оправах. Шаар еле дышал, клацал зубами и охотно пил тёплое пиво из фляги, отстегнутой сероглазым от пояса.

– Собственно, брэми, у меня к вам всего один вопрос, – заметил гость. – Войну с ар-Бахта придумали вы или Люпс?

– Врать не стану, – напившись, хрипло отозвался шаар, которого пребывание в погребе сделало в несколько дней стариком. – Моя затея. Не в самом трезвом виде я был, когда её придумал. И зачем вслух высказал… – Он безнадёжно обмяк, опираясь о стену и с трудом поднимая голову, чтобы глянуть на собеседника. – Вот где у меня Горнива была, – слабая рука сжалась в кулак и упала на колени, плечи задрожали в мелком тихом смехе, похожем на озноб. – Выром, проверять меня поставленным, я крутил, как хотел, усвоил его привычки и страхи. Всеми прочими шаарами помыкал в своё удовольствие. А Люпс-то крутил мною… все мы умны, покуда кто половчее не найдется. Что ещё хочешь знать, Ларна, которого я же и додумался общим страхом сделать и опозорить? Ты ведь явился мстить.

– Ага, вот делать мне больше нечего, – разозлился гость. – Жизнь твоя не нужна мне, смерть – тем более. Я теперь вырам служу… как и прежде, впрочем. Наёмников распустить, кроме необходимого тебе числа для охраны и поддержания порядка. Воровство прекратить, хотя бы явное и наглое. Пригляд за тобой доверяю вот ему, – Ларна указал пальцем на наёмника. – Он мне отчёты будет составлять, да такие, что тебе не подделать. И плати ему исправно, все платят тем, кто их жизнь стережёт.

– Но – твой-то интерес? – удивился шаар.

– Люпсу твоему косопузому на свете не жить, – спокойно сказал Ларна.

– Так сам за то доплачу, брэми, – с мрачной усмешкой признал шаар. – Двоих я избрал себе в наследники… его да дуру-девку, которая поперёк моей воли в город явилась. Двоих из всей той кучи детворы, какую наплодил… Потому, эти умны и к делу годны. Я всё отдал бы ему, все! Зачем ещё и жилы рвать, если не ради наследной власти, законной и крепкой, прирастающей богатством. Так он и отца предал, и сестру погубил. – Старик сник, глядя в пол. – Красивая была девка. Жила бы тихо, замуж за кого указано пошла. Нет, упёрлась, норов показывать начала, в город явилась. А я чужого норова не терплю, я таких сразу – через колено, чтобы спина хрустнула. – Шаар вздохнул и чуть погрустнел. – Вся в мать! Сколько у меня их было, баб, а её помню. Прогнал сам. Может – наоборот, отпустил… я себя знаю, так было лучше. Ей бы здесь долго и не прожить. А так… никто из моих людей в ту деревню не ездил и даже вырьей десятины не брал. Моньке, дуре, не мешал ума набираться и глупости воротить.