Топор Ларны

Ларна нахмурился и снова потянул вышитый поясок. Котята, миски и клубки легко и безразлично скользнули в пальцах. А вот нелепый хвост застрял – бурый, длинный и совсем случайный в узоре, пойди, пойми, каков кот, успевший сбежать из рисунка! Может, он и есть самый главный? Бывший выродер вздохнул, без слов ругая себя за нелепую и до смешного детскую доверчивость, колыхнувшуюся в душе. Вышивание! Колдовское и могучее… Верить в подобное едва посильно. Да и сама Тинка на великую спасительницу мира не похожа. Она ведь силы своей не знает и не понимает, нет в ней ни упоения даром, ни готовности вершить судьбы и распоряжаться от имени высших сил – да от той же Пряхи… или загадочного Сомры, одно имя которого приводит в оцепенение выров. Ничего в ней нет возвышенного. Одна сплошная беззащитность… Она, бедолага, и понятия не имеет, чем обернётся для неё поход в столицу и победа Шрома. О поражении думать не следует, с этим всё как раз очень ясно и определенно. Но – победа не лучше!

Выры захотят менять мир и его законы. Люди пожелают того же. И каждый будет тянуть на себя и требовать, и каждый найдёт важные доводы в свою пользу. А вышивальщица совсем одна, разве – Ким рядом… И средства у обоих для помощи таковы, что понять их обычному человеку и принять – едва ли посильно. «Дай мне хороший урожай», – скажет житель деревни. Не пояс вышитый, не сказку и не совет попросит – а именно урожай с гарантией! Или лучше того, готовых пряников и полные амбары зерна, даром. Люди ведь как думают? Что колдовство заменяет работу и снимает с них ответственность. Не получив желаемого, ту же Тинку и обвинят. Впрочем, и это не самое худшее. Пока рядом с вышивальщицей Ким, ей живётся легко. В нем правда гибкая и легкая, от чужих наветов не ломающаяся. Пока рядом Шрон, и его спокойная мудрость не во вред. А ну, как иные люди у плеча встанут да начнут в ухо шептать? Не все ведь в древности шили узор одной чёрной злостью! Как лучше в большинстве своем хотели. Вопрос лишь в том, как – лучше? Люди умеют так запутать, что всякий выбор сделается ложным. И каждый будет – между одним злом и иным, ещё большим. Насквозь фальшивый и ложный выбор, западня, ловчий силок для наивной Тинки, которая верит людям. И станут они из неё нитки души тянуть, пока все не вырвут. Пока не загубят окончательно. Как от такого оберегать? Топором? Так чем он сам, Ларна-выродёр, лучше иных советчиков? Он ведь не знает до сих пор, каков его собственный путь и к какому порогу ведет.

От своих мыслей Ларна мрачнел, по сторонам смотрел реже и отдыхать останавливался лишь по мере необходимости. Без приключений добрался до трактира, где не так уж давно люди Люпса поджидали выродёра, получившего заказ погубить Марницу. Ничего разбойного и опасного в заведении Ларна не заметил. Встретили с поклоном, накормили сытно, поселили в лучшей комнате и проводили поутру душевно. Впрочем, каков гость – таково и обращение. По всему видать: узнали. Приметный он, обладатель топора темной стали и глаз почти того же цвета. У такого не воруют, от него от самого ждут худшего и заранее опасливо сторонятся.

Страф, накормленный и изрядно обнаглевший от полученной при новом хозяине самостоятельности, бежал резво, выбирал дорогу сам, то изучая обочину и сминая кусты, вспугивая мелкую дичь и немедленно её отлавливая – а что ему, ноги длинны, чешуя прочна, провисший повод не мешает охотиться. Иногда птица нахально выбиралась на середину дороги, пританцовывая и сердито щелкая клювом – пугала редких путников и намекала рыжим зрамским недомеркам, как убога их порода, годная лишь тянуть возки и получать кнутом по ногам. И от кого? От деревенских олухов! Ларна посмеивался проснувшейся в вороном лихости, находя её забавной. Птицу он присмотрел на северном подворье наёмников, куда добрался в первый же день, проводив за пролив выров, Кима и Тингали. Прежнего хозяина вороного расспросил о делах Горнивы неторопливо и подробно… а после тому уже не требовался страф: к Пряхе и без него дорогу находят. Жалеть наёмника или выбирать иные способы добычи сведений Ларне и в голову не пришло. Слишком хорошо он знал этот сорт людишек – оторвавшихся уже от деревни, откуда почти все они родом, упивающихся собственной новоявленной властью над недавними соседями…