Топоры и стрелы

Стремясь оптимизировать сбор налогов, Вильгельм придумал нечто новое, прежде неизвестное. По его приказу Англия была разделена на семь частей, по ним рассыпалось превеликое множество грамотеев с походными чернильницами и пергаментом. Впервые в европейской истории была проведена практически поголовная перепись населения и составлен, выражаясь современным языком, кадастр земель и недвижимости, учитывавший самые крохотные участки и самые маленькие строения. Теперь Вильгельм знал точно, с кого и с чего драть налоги.

Результаты были сведены в два огромных тома, написанных на латыни. Названия на них не стояло, но в обиходе их называли Книга Страшного суда. То ли потому, что люди были обязаны отвечать на вопросы переписчиков со всей искренностью, как на библейском Страшном суде, то ли оттого, что Книга в некоторых смыслах стала для населения Англии подобием такового.

Вильгельм ввел новые налоги, а старые увеличил. Он сделал на этом поприще столько, что, будь он святым, нынешним налоговикам следовало бы избрать его своим покровителем.

Кое-что Вильгельм сотворил исключительно для души, для себя, любимого. В жизни у него была одна, но пламенная страсть – охота. Кстати, как и у Эдуарда Исповедника, несмотря на всю его набожность. Разница в том, что Эдуард охотился в лесах, которые оставались общедоступными. Вильгельм же объявил заповедными, королевскими ни много ни мало шестьдесят восемь лесов, где отныне имел право охотиться только он. Посторонним личностям, убившим в этих лесах оленя или кабана, палачи выкалывали глаза.

Тем не менее Вильгельму этого показалось мало. Он велел насадить еще один лес, шестьдесят девятый. Огромная территория в нынешнем графстве Гемпшир была зачищена от жителей. Несколько тысяч крестьян и горожан с семьями лишились своих домов и вынуждены были убираться куда глаза глядят. Их жилища были снесены. На освободившейся территории люди, знающие в этом толк, высадили несчитаное множество взрослых дубов, привезенных из других мест. Большинство из них прижились. Лес так и назвали – Новый королевский.

Вероятнее всего, среди изгнанников и родилось мрачное пророчество, гласившее, что Новый лес отомстит Вильгельму и его потомкам за беззаконие, учиненное королем. Насчет самого Вильгельма эти прорицатели промахнулись, а что до его потомков, то зловещее предсказание довольно скоро сбылось дважды, о чем речь пойдет чуть погодя.

Каким бы странным это ни показалось читателю, но Вильгельма все же нельзя мазать одной черной краской. Да, представьте себе. По собственному разумению он принял законы, облегчавшие жизнь самых бесправных слоев населения – бедных горожан и крестьян, прикрепленных к земле, не имевших права покидать ее, при продаже вместе с ней переходивших к новому владельцу.

Кое-что Вильгельм сделал и для рабов, а таковых в Англии насчитывалось немало. Это ведь была не нормандская, а старая саксонская придумка. Кельтские Шотландия, Уэльс и Ирландия рабства не знали совершенно. Надежнейший исторический источник, Книга Страшного суда, сохранившаяся до нашего времени, определяет их число в девять процентов от всего населения, составлявшего два с половиной миллиона. Рабами открыто и официально, как овцами и горшками, торговали на нескольких невольничьих ярмарках, самая крупная из которых располагалась в Бристоле.

Отменить рабство вовсе Вильгельм не стремился, но запретил торговлю людьми. Он издал указ, по которому любой раб, «год и один день проживший в городе, окруженном стенами», при условии безупречного поведения получал свободу. По сравнению с прежними временами это был большой шаг вперед.

Смерть Вильгельму Завоевателю выпала какая-то нелепая для крупного государственного деятеля и полководца. На склоне лет он из-за чего-то поссорился с французским королем и осадил Мант, принадлежавший ему. В конце концов войско Вильгельма взяло город штурмом и по доброму обычаю того времени запалило его с четырех концов.

Король со свитой ехал верхом по улице. Его конь наступил на горящую головню и от боли взвился на дыбы. Вильгельму было тогда под шестьдесят, глубокая старость по тем временам. К тому же за последние годы он изрядно растолстел, так что прежнюю сноровку в верховой езде потерял. Король сильно ударился животом о деревянную, окованную железом луку седла и как мешок повалился на землю.

Диагноз так и останется неизвестным. Тогдашние лекари представление не имели о том, что находится у человека внутри. Анатомией никто не занимался, полостные операции врачи стали делать лишь во второй половине XIX в., когда появился наркоз. Ясность в этот вопрос могли бы внести солдаты, которым довелось наблюдать немало трупов, в том числе с вывороченными внутренностями, либо палачи, сведущие в анатомии. Согласно милым английским законам того времени и нескольких последующих столетий казнь за государственную измену включала в себя вырывание у живого преступника внутренностей и сожжение их перед его глазами. Но этих специалистов никто не спрашивал.