Тосканская графиня

– Ну хорошо, – сказала София. – Если и вправду, как вы говорите, связь на высоте окажется лучше, полезайте ночью на башню. Но только один раз. На окнах там плотные ставни, а еще у меня есть ткань для затемнения, ее можно будет набросить сверху.

– Благодарю вас. Понимаете, так бывает в жизни: для того чтобы стало лучше, нужно сначала пережить худшее.

Наверно, он прав, думала она, и эта мысль беспокоила ее. Но это их жизнь, которая медленно, но верно уходит, день за днем, и от них здесь ничего не зависит. Никто не может сказать, что останется, когда все это кончится. Если вообще когда-нибудь кончится. София пыталась мыслить позитивно, сохранять надежду на лучшее, верить в светлое будущее, но это было ох как нелегко! Ведь до войны они долго жили при Муссолини и как-то мирились с этим. Она никогда не была довольна правлением дуче, с самого начала, несмотря на то что Лоренцо хотя бы на словах поддерживал его. «Для серьезных дел диктатор бывает необходим», – говаривал он. Но, как и все остальные, они очень скоро поняли, что страшные слухи о его жестокости и зверствах имеют под собой реальную почву. И вот теперь они все слабыми пальцами цепляются за жизнь, как пассажиры тонущего корабля.

Глава 16

В тот же день, немного позже, София где-то около часа провела в своей студии с Альдо, делала предварительные наброски для его портрета. Естественно, она взяла с него клятву молчать о том, в чем ему довелось принять участие.

Когда они закончили, София отыскала Карлу и повела ее в сад, где их никто не мог подслушать. Карла вытерла руки о фартук, слегка пригладила волосы и подняла глаза. Небо на удивление так и сияло переливчатой синевой, зато слегка подморозило, хотя София, даже не накинувшая верхней одежды, этого не замечала. Оглядевшись, нет ли кого поблизости, она повела Карлу вглубь сада, в укромный уголок, куда прежде по воскресным утрам, сразу после церковной службы, приходили жители деревни со своими проблемами и просьбами о помощи. Но сейчас все было наоборот. На этот раз в помощи нуждалась сама София.

– Ну вот, – начала София. – Мы ведь с тобой уже много лет знаем друг друга.

Карла согласно кивнула; зубы ее уже начали стучать от холода, да и сама тоже дрожала.

Ощущая странное волнение, София сообщила, что партизанам нужно кое-что перенести в башню и англичанину нужна помощь.

– Помощь? Какая помощь? – сразу встревожившись, спросила Карла.

– Понимаешь, это все надо будет делать ночью, в темноте, а между моим домом и башней живет Мария; я бы не хотела, чтобы она догадалась, в чем дело, ведь придется идти через площадь, прямо мимо ее окна. Не могла бы ты в это время посидеть с ней, выпить винца? В общем, как-то отвлечь ее, а?

Карла удивленно вскинула брови:

– Даже не знаю… ей это покажется очень странным. С тех пор как ее мерзавец-внучек сбежал к фашистам, мы с ней почти не разговариваем. Да и вообще, почему не сделать это через потайной ход?

Теперь настала очередь удивляться Софии.

Карла добродушно улыбнулась и похлопала ее по руке:

– Графиня София, я ведь живу здесь куда дольше, чем вы. И кое-кто из нас об этом давно знает. Мне, например, рассказал еще отец.

– Знаешь, я тоже думала об этом, но тот ход перекрыт. Я проверяла перед тем, как пойти к тебе. Не знаю, сколько понадобится времени, чтобы освободить там проход, а эту штуку позарез нужно перенести нынче же ночью.

– Да? – Карла нахмурилась и сощурила глаза. – А что это за штука такая?

София ответила ей не сразу.

– Только дай слово, что никому не скажешь.

Карла кивнула.

– Это рация.

– Если они обнаружат… – охнула до смерти перепуганная Карла.

– Да знаю я, – перебила ее София, – если они обнаружат, мне конец.

– Хуже. Перед тем как расстрелять, они будут долго пытать, чтобы выбить у вас информацию.

София молча опустила голову.

– Смело, конечно, придумано, – покачала головой Карла. – А если что-то пойдет не так?

София подняла голову и медленно, глубоко вздохнула.

– Я многому научилась от тебя, Карла, много получила от всех вас. Всегда восхищалась вашей стойкости, мужеству, упорству, умению никогда не сдаваться. Пришел мой черед действовать, и я должна это сделать. Этот раненый, Джеймс, – радист британской армии, наш союзник и друг. Он хочет научить Альдо пользоваться рацией.

Нет, на свежем воздухе действительно было слишком холодно, и во время короткой и неловкой паузы Карла, нахмурившись, отчаянно потирала замерзшие руки. А тут еще поднялся ветер, и на небо снова набежали тучки.

– Но почему Альдо? – спросила она.

– Для него это наиболее безопасно.

Карла бросила на нее понимающий взгляд:

– Вы хотите сказать, что ему не надо будет уходить в лес к партизанам?

София кивнула.

– Если только его не призовут в немецкую армию, – добавила она. – А мы не знаем, когда это случится… и случится ли вообще. Пока для нас это, кажется, лучший выход.

Карла встала, но по лицу ее было видно, что София убедила ее, но не до конца.

– Надеюсь, что это так, графиня. Вы же понимаете, я очень переживаю.

– Ох, Карла, конечно понимаю. Я просто ищу наилучший вариант, чтобы Альдо остался дома.

Карла кивнула.