Тот, кто дает ответы

– Понятно.

Мы замолчали, потому что больше не о чем было разговаривать.

5

Не так легко оказалось тащить раненых на самодельных носилках. В одни, на которых устроили Назара, впряглись Соломия и Матвей. Вторые пришлось тащить нам. Марьян хотел, чтобы у раненого была неподвижна голова, – приподнята и зафискирована его свитером, и велел мне нести как можно ровнее. Сам взялся с другой стороны за корявые палки, к которым были примотаны ветки, сверху накрытые его курткой, и поморщился. Я глянула на его обожженные ладони, на красные, покрытые копотью запястья и остановилась.

– Ты не сможешь нести такими руками, – начала было я.

– Иди вперед, – коротко велел Марьян, и мы зашагали.

Соломия больше не разговаривала. Да и о чем было говорить? Несмотря на то что мы вроде бы победили в схватке, наши имена все еще оставались в Желанной. Два парня, записанные на страницах проклятой книги, лежали мертвые в лесу, а чистильщикам кланов придется прибирать после нашей схватки.

Хвырь была сожжена, а Каролина Григорьевна сбежала, и нам теперь предстояло найти эту женщину и предъявить обвинения в колдовстве. Одно радовало – Кате Величко и ее семье теперь ничто не угрожало.

Машина «скорой помощи» уже ждала нас у дороги недалеко от кладбища Невинно убиенных. Из нее вышел довольно высокий мужчина с рыжей шевелюрой, круглыми зелеными глазами и большими пухлыми губами. Длинная рыжая щетина придавала этому врачу вид какого-то алкоголика в завязке, и я удивилась, что один из Вартовых может так выглядеть.

Обычно Вартовые относились к элите общества.

– Снова грязная работа? – грубовато спросил мужчина. – Кто натворил дел?

– Тебе Даниил Совинский все расскажет, – коротко ответил ему Марьян.

– Раз так, то грузите ваши дрова, ребята, – мрачно пошутил рыжий.

– Дядя Костя, передай папе, что я буду у мамы. Ты же все равно ему доложишь, – тихо сказала Соломия. – Я поеду с тобой, а у госпиталя вызову такси.

– Садись, красавица, подвезу. А вы? Едете? – осведомился дядя Костя у нас.

– Нет, – отказался Марьян. – Мы сами.

Едва «скорая» укатила, как Марьян велел мне и Матвею отправляться по домам.

– Все, на сегодня приключения закончились, – сказал он.

Солнце уже успело высунуться из-за леса, в воздухе носились то ли снежинки, то ли привычная морось. Дождь закончился, но заметно похолодало. До меня вдруг дошло, что Марьян стоит в одной футболке и джинсах, перемазанный в саже и крови, и выглядит как самый настоящий бандит.

Матвей молча стянул свою куртку и отдал ему.

– Присмотри за Мирославой, – сказал Марьян. – Мне еще предстоит собрать совет кланов и доложить им.

– Прямо сейчас? – удивился Матвей.

– Вечером.

– Да не будет никакого совета! И так все ясно! Это клановая война!

– Отец соберет своих людей у себя дома. Там будут те, кому можно доверять. Присмотри за Мирославой. Теперь никому не безопасно.

– Думаешь, Совинский всем разболтает, что ты – Тот, кто выполняет желания? – тихо спросила я.

– Нет. Думаю, что об этом он как раз будет молчать. Книга ведь у него, и он еще может в ней записать все, что хочет, – ответил Марьян.

Он поцеловал меня – быстрый, короткий поцелуй – и зашагал по дороге в ту сторону, где поднималось солнце.

Глава пятая. Матвей

1

Пишу тебе, сын мой Врацек, второе письмо о том семейном деле, которое бросает тень на весь наш род. Пишу, чтобы ты знал, как следует поступить. Умоляю тебя Христом Богом, сын мой, не показывай никому этих писем. Пусть тайна останется в нашем роду.

Мы породили это зло, и нам нести за это ответ.

Я рассказал тебе о мальчике Василе, которого родила первая моя жена, Дануся. О том, как отдал я его своим пастухам, и он рос в семье Вивчаров. Рядом с ним рос и его молочный брат, родной сын Вивчаров, мальчик по имени Лесь. Это был единственный родной сын пастуха, после него жена родила ему еще трех дочерей.

Я присматривал за Василем. Меня волновала судьба этого хлопца, ведь он был сыном моей Дануси. Он рос высоким и сильным и очень походил на своего отца. Такие же плечи, походка. Но глаза у него были материнские, и я, встречая его, чувствовал, будто моя милая Дануся смотрит с небес и все видит, потому и не мог оставить ее сына без помощи.

Приносил одежду, еду в семью Вивчара.

Не хотел, чтобы мальчик нуждался или голодал. Рос он шустрым и бойким. Я знал, что пастух часто порет его хворостиной за проделки, но не вмешивался. Отец должен учить своего сына, даже если это и не родной сын.