Тот, кто дает ответы

Я не сдвинулась с места. Каролина Григорьевна, которая на некоторое время впала в ступор, видя, как горит ее Хвырь, вдруг ожила. Забеспокоилась, задвигалась.

– Если сюда придет разъяренный Жнец, нам надо убираться, – проговорила она неожиданно усталым и грустным тоном. – Нам надо уходить, Соломия. Слышишь, детка? Жнец сам с этим справится, а твой отец проконтролирует. Мы сделали все, что могли.

– Не все. Хвырь сгорела, а Яцко Богданец так и не передал нам карту подземелий! Как только погибнут эти двое, мы снова вызовем Хвырь, – властно заявил Даниил Совинский.

– Божок Хвыри сгорел! – напомнила Каролина Григорьевна. – Все, Данило, забудь об этом деле.

– Мы восстановим пепел, – мрачно сказал Совинский.

– Но без меня! Я и так зря поддалась на твои уговоры и согласилась быть той, кто вызывает Хвырь. Страшное это дело, и я больше таким не занимаюсь! Уходим, Соломия!

Каролина Григорьевна сделала несколько шагов в темноту, но Совинский остановил ее.

– Не перечь мне, Каролина! – четко и зло проговорил он. – Ты никуда не уйдешь! Уже немного осталось!

– Он идет, – тихо добавил Орест. – Я слышу шаги.

Но я ничего не слышала. За моей спиной пылали деревья, огонь стоял стеной, и его треск заглушал все звуки. Каролина сделала несколько шагов назад и вдруг, подхватив юбку, кинулась бежать. Совинский бросился было за ней, но Матвей заступил ему дорогу, направив меч в грудь пану Даниилу.

– Я тебе голову снесу, болван! – зарычал Совинский, с легкостью отбивая его меч.

Матвея повело в сторону, но он ловко перевернулся, опустился на землю и саданул факелом, который был у него в руке, по ногам Совинскому. Тот свалился на прелую листву, и Матвей двинул ему ногой по брюху.

Их схватка вышла быстрой, я могла лишь наблюдать за противниками. Каролина улепетывала в темноту, Соломия тоже куда-то скрылась, напуганная яростью отца, зато Орест быстро пришел Совинскому на помощь. Один удар его окованного железом сапога, и Матвей отлетел в сторону, точно щенок.

Орест замахнулся тяжелым мечом – лезвие блеснуло, отражая пламя, – и я заорала, как ненормальная, понимая, что такой удар проломит Матвею голову.

И тут Марьян выскочил из леса, как черная бешеная тень. Его лицо, искаженное яростью и освещенное яркими отблесками пламени, казалось нечеловеческим. Глаза горели бешенством, губы кривились в мрачной усмешке, руки сжимали рукоять меча.

– Повернись, Орест! – велел он.

Орест отреагировал сразу. Крутанулся, и его клинок развернулся в воздухе, направляя острие уже не на голову Матвея, а на грудь Марьяна. Но тот успел отразить атаку и ударил в свою очередь. Эти двое сошлись в поединке, таком быстром и яростном, что я, закусив до крови губы, не успевала ловить взглядом движения и лишь надеялась, что Марьян победит. Мечи стучали, искры летели, огонь пылал. Матвей удерживал Совинского, чтобы тот не мешал честной схватке.

Орест был крепок и силен, и его тяжелое оружие опускалось на меч Марьяна с силой и мощью неизбежности. Удар, еще удар. Марьян отступал, но не сдавался. Отражал атаки, поворачивался, и лишь сталь звонко ударялась о сталь, да трещали вокруг пылающие деревья. Но вот Марьян покачнулся, споткнулся и свалился на землю. Орест тут же кинулся на противника, намереваясь нанести последний удар, занес меч, целясь в грудь Марьяну.

Жнец перевернулся, сделал еле заметное движение рукой, и маленький ножик, который оказался в его ладони, вошел в бок Ореста. Тригуб замер, его меч опустился вниз, и тяжесть оружия потянула за собой воина. В тот же момент Марьян, приподнявшись, взмахнул мечом и отсек Оресту голову.

Я замерла от ужаса. Совинский что-то заорал, кидаясь на Матвея со своим мечом.

– Уходи! – крикнул ему Матвей. – Ты не боишься его? Ты думаешь, Жнец тебя пощадит? Ты разве не видишь? Уходи, идиот!

И Совинский дрогнул. Он посмотрел на Марьяна, на маску гнева на его лице, на кровь, стекающую по ладоням, на отрубленную голову Ореста и попятился.

– Уходи! Я задержу его! – заорал Матвей.

И пан Даниил Совинский кинулся прочь, унося ноги от Того, кто выполнял желания.

Глава четвертая. Мирослава

1

Марьян замер, опустив меч, а когда повернулся – я не узнала его. Черты лица изменились, или мне так казалось в этом адском огненном свете, озарявшем холодную ночь. Брови стали невероятно черными, сдвинулись к переносице, нос удлинился, губы искривились в мрачной гримасе.

Марьян молчал.

Матвей тоже молчал, и эти двое смотрели друг на друга так долго, так пристально, что меня стало трясти от ужаса. Я дрожала, как лист на дереве во время шквального ветра, несмотря на то что вокруг могил Луш теперь было довольно жарко. Огонь становился все сильнее, все яростнее.

И вдруг Марьян двинулся с места. Медленно, но уверенно он поднял меч, крутанул его в руке и направил на Матвея. Сначала это казалось нереальным, как жуткий сон. Но чем больше сверкал меч Марьяна, чем ближе он подходил, тем яснее становилась его решимость. Перед нами был не Жнец Вартовых, а порождение Желанной, Тот, кто выполняет желания. Спасения от него можно было не ждать, и я закричала.