Тот, кто дает ответы

– Беги, Матвей! – орала я, отступая от яростного огня, надвигающегося на могилы Луш.

Матвей не двинулся с места. И как только Марьян оказался напротив него, как только меч Жнеца поднялся вверх для удара, Матвей выбросил вперед руку с маленьким серебряным крестиком. Красный камень вспыхнул ярким светом, и крестик преобразился. Такое преображение каждый раз казалось удивительным и нереальным, и каждый раз я замирала, наблюдая, как появляется рукоять, как нестерпимо ярко сияет красный камушек, становясь выпуклым и большим, как вырастает длинный клинок, и вот удар Марьяна отражен.

Жнец сражался молча. Ненависть горела в его глазах и сквозила в каждом быстром и крепком ударе. Матвей отражал их все, а блики от яркого рубина падали на лицо Марьяна и сильно ему мешали. И тогда меня осенило. Я стянула свой крестик и рванулась в битву.

Мое оружие – достаточно легкое для моих рук – тут же вступило в сражение. Свет от камня на крестовине упал на Жнеца, он попятился и остановился. Мы направляли на Марьяна два своих меча, и в этот момент я заговорила:

– Марьян, остановись. Это же мы, Мирослава и Матвей.

На меня смотрел совершенно чужой человек, и казалось, что достучаться не получится. Матвей сделал шаг вперед и, подняв повыше меч, заговорил:

– Лес горит, Марьян. Надо тушить пожар. Сражение закончилось, и все ушли. А мы с тобой всегда были вместе против зла, как Вартовые. Слышишь? Мы всегда были вместе!

Марьян молчал. Его побелевшие пальцы сжимали меч, ноги крепко упирались в землю, и вся его высокая фигура выражала только одно – готовность убивать.

– Лучше убей меня, – наконец очень тихо проговорил Марьян, глядя на Матвея.

– Это действительно было бы лучше. Но мы не убьем, – так же тихо ответил ему Ведьмак.

Жнец перевел взгляд на меня, и я вдруг поняла, что надо сделать. Сжав рукоять, я шагнула навстречу Марьяну и обняла его. Быстрые, порывистые движения, и я уже прижимаюсь к груди своего парня, а он стоит неподвижно, и его ровное дыхание обжигает меня сильнее огня за спиной.

– Мирослава, назад! – закричал Матвей.

Марьян медленно, очень медленно поднял руку и обнял меня. Его меч упал в листву.

– Ты с ума сошла, Мируся, – прошептал он.

Шептал еле слышно, прямо мне в ухо, но это был его голос. Его знакомый и родной голос. Мой парень вернулся ко мне! Теперь со мной говорит Марьян, а не Тот, кто выполняет желания!

– Ну, слава Богу. Теперь мы можем заняться огнем тут, на поляне. Быстрее, ребята! – вздохнув, велел нам Матвей.

2

– Колодец! Рядом с хижиной моего деда есть колодец, и там ведра! – прокричал Матвей, и мы втроем кинулись в ночь, к старой хижине Ведьмака.

Ведра там действительно были, сразу четыре, старые, цинковые, потемневшие. Набрали в них воды, поднялись к пылающему огню и вылили на горящие деревья. Еще одна ходка, еще. Нам удавалось загасить огонь в одном месте, но он тут же разгорался в другом. И мы метались в ночи с тяжелыми ведрами, и это было медленно и долго.

– Надо повалить одно дерево на поляну, – крикнул Марьян после очередной бесплодной ходки. – Трава влажная, прелая, она загасит огонь. А иначе от него загорится соседнее и пожар пойдет в глубь леса.

– Давай, – согласился Матвей.

Они рубили дерево мечами, а я снова кинулась за водой.

Когда вернулась, дело почти было сделано. Дерево кренилось набок, Марьян и Матвей отодвинулись от огня, а когда оно стало падать, и вовсе разбежались в стороны.

И тут появилась Соломия. Откуда она взялась, я так и не поняла. Она вынырнула из темноты, выбралась из-за длинных стволов буков и сосен, и падающее, охваченное огнем дерево оказалось прямо над ее головой. Марьян рванулся и в последний момент ухватился за горящие ветви, придерживая ствол.

– Уходи! – заорал он, тут же отскакивая.

Соломии удалось отпрыгнуть в сторону, дерево рухнуло, Марьян ругнулся. Я выплеснула на огонь воду из ведра, оглянулась – чуть сбоку пылало еще одно дерево.

– Мы не успеваем, – тихо пробормотал Матвей.

Марьян молчал, размахивая обожженными ладонями. И тут я вдруг почувствовала огромное облегчение. Оно охватило меня теплой волной, я подняла голову вверх и услышала, как поднимается ветер, шумно качаются ветви, быстро бегут облака.

– Начинается дождь, – твердо сказала я.

И тут же прилетели первые спасительные капли. Долгожданный дождь пришел на помощь, и совсем скоро мы стояли, промокшие и довольные, глядя, как медленно гаснет пожар.

– Что ты здесь делаешь? – жестко спросил Марьян, поворачиваясь к Соломии.

3

Соломия молчала. Стояла у кустов, переминалась с ноги на ногу и казалась жалкой и испуганной. Волосы, убранные в хвост, теперь спутались и прилипли к шее. На щеках – черные разводы от копоти пожара, глаза заплаканные.

– Это все мой отец, – наконец выдавила она из себя.

– И что? – коротко осведомился Матвей.

Соломия пожала плечами.

– Почему ты тут? Почему не ушла вслед за своей Каролиной? – спросила я.

– Не могу выйти из леса. Там… Там страшно… Нет дороги, – тихо проговорила Соломия.

– Потому что вы пробудили колдовство в этом лесу, – сказал Марьян. – И ты прибежала сюда. Меня не испугалась?

Соломия молчала.