Товарищ пришелец

– Я пришла помочь, а ты… – точно так же, как вчера Катюша нависала над Титом с приставленными к его шее ножницами, теперь девушка нависла над поверженным Анатолием. – Сам теперь ищи своего покойника, урод жизни.

После чего, даже не бросив взгляда на Павла, повариха устремилась бегом вдоль берега по направлению к базе.

– Катюша, постой! – запоздало крикнул ей вслед Павел, но сибирская красавица или его не услышала, или не посчитала нужным обращать внимание на этот призыв.

Глава 8

Анатолий

Вчерашняя металлическая фляжечка, из которой вместе с Катюшей пили коньяк, у Павла с собой имелась, и в ней был тот же самый напиток, перелитый из привезенной с собой из Москвы бутылки. Предлагать сделать пару глотков Анатолию рыболов не стал – с чего бы в создавшейся ситуации такая щедрость? Сам же хорошенько приложился к фляжечке – лучше уж так, чем осмысливать на абсолютно трезвую голову только что увиденное в небе и на берегу Кура.

Анатолий, отдышавшись и отлежавшись, дополз на карачках до реки, сначала ополоснул лицо, затем почти полностью погрузил голову в воду. Кажется, процедура помогла. Залез в свой, такой же как у Павла, небольшой рюкзачок и извлек сначала фляжку – пообъемнее, чем у Павла, затем раскладной стаканчик и пластмассовую коробочку, в которой оказались утренние блины – видимо, Катюша дала в дорогу.

Часть содержимого фляжки перекочевала в стакан, который Анатолий тут же опорожнил, снова наполнил, поставил на гладкий камень и кивнул Павлу – мол, присоединяйся. Сам же взял из коробочки блинчик, целиком запихнул его в рот и, прикрыв глаза, принялся неторопливо жевать. Павел не стал кочевряжиться, вдогон коньячку выпил еще и разбавленного спирта, тем более что на закуску были такие вкусные блинчики.

И он, и Анатолий пребывали в некой прострации. Хотелось многое спросить, многое обсудить, но с чего начать? Рядом нес свои быстрые воды Кур, вокруг была практически не тронутая людьми природа, а над головой – небо… в котором только что происходил воздушный бой?

Или это была некая направленная на них обоих галлюцинация? Кем и зачем направлена? Сибирячкой Катюшей? Но зачем и почему?

Несомненно, Анатолий знал больше Павла. Поэтому и набросился на повариху, требуя разъяснений. Вместо разъяснений схлопотал, что называется, по полной. Так же, как накануне схлопотал Титов. Зато Павел «схлопотал» от Катюши только любовь. Наверное, потому что и сам дарил ей лишь любовь.

– Еще по одной, и пойдем искать дальше, – прервал его размышления Анатолий.

– Может, чуть погодя выпьем? – без всякой надежды на согласие спросил Павел.

– А ты уверен, что потом у нас будет возможность повторить? – скривился Анатолий. – Я вот при таких раскладах абсолютно не уверен. – Он до краев наполнил свой раскладной стаканчик. – Не уверен я, Паша! Понимаешь?

– В чем не уверен-то, Толик?

– Что мы с тобой живые из поисков твоего Белявского вернемся!

– Да не мой это Белявский! Чего заладил-то!

– Ладно, – махнул рукой Анатолий…

В это время окружающую тишину разорвала самая натуральная пулеметная очередь. Искатели вскочили и, не задумываясь о возможной опасности, бросились на звук – в сторону от реки, к поросли невысоких березок. За которыми вдруг открылось… ржаное поле!

Очередное «кино и немцы»? Нет, не немцы! Но, возможно, все-таки кино? По полю мчались всадники! Целью этих всадников была тачанка, которую они старались догнать. Та самая тачанка из фильмов про Гражданскую войну. Только на тачанке не было флага – красного или черного анархистского, с черепом и костями. Но с нее конкретно отстреливались, один из тех, в кого долбили из пулемета «Максим», крикнув и взмахнув руками, вывалился из седла и упал на землю. Его лошадь проскакала еще несколько шагов и тоже упала. Поднималась пыль, раздавались крики, одиночные выстрелы заглушались прерывистыми пулеметными очередями. Все как в фильмах «Служили два товарища», «Адъютант его превосходительства» или в еще более раннем «Огненные версты»…

Может, и в самом деле кино снимают? Но какие, к черту, съемки в этой глухомани! И откуда взялось идеально горизонтальное поле, хотя вокруг должны быть сопка на сопке? Какая зрелая рожь – здесь-то, да в октябре? Очередная галлюцинация?

Совсем рядом, почти над ухом Павла грохнул выстрел. И еще один, и еще. В приближающихся всадников стрелял Анатолий – с двух рук. В одной был «макаров», в другой – «маузер». Павел неплохо разбирался в оружии и сразу узнал тот самый «маузер» – образца 1896 года. Но откуда взялся этот раритет? И по кому все-таки стреляет Анатолий – по тачанке или по ее преследователям? И зачем стреляет? Чтобы привлечь внимание? Но и без того тачанка и ее преследователи вот-вот должны были оказаться совсем рядом.

Но нет! Происходящее на ржаном поле превратилось в отдельную, четко обозначенную границами картинку, которая сама по себе пришла в движение. Дальняя часть поля начала приподниматься, выгибаться… Пулемет на приближающейся тачанке дал еще одну глухую, захлебнувшуюся очередь.