Товарищ пришелец

– Чего же не сказал?

– Ага, скажи тебе – сразу за психа примешь!

– Паша! Хватит уже! Для большинства людей те, кто всерьез принимает паронормальные явления – уже больны на голову. Короче, Паша, говори вообще все!

– Все, – хмыкнул Павел. – Ну вот совсем недавно, когда ты меня поджидал, оказался я вдруг в Москве, судя по антуражу, не знаю… годов этак сороковых. Стою на брусчатке, и прямо на меня типичный такой трамвай тех времен по рельсам едет. А с подножки трамвая на мостовую один за другим двое мальчишек спрыгивают. И все это передо мной, я даже старшему подзатыльник успел отвесить, пока они вместе с трамваем, рельсами и брусчаткой тупо не растворились…

– Тупо, говоришь?

– Нет, блин, остро!

– И как это все понимать? Регистрационный номер трамвая запомнил?

– Тит, ты чего? Какой регистрационный номер? Зачем он тебе?

– Если, скажем, это были сороковые, то и в столице трамваи стадами не ездили…

– Тит, опомнись! Какая разница, что было в сороковых?

– Как знать, как знать, – с усилием потер лоб майор. – А тебе лучше вообще ничего не знать.

– Так мне же и на фиг это не надо – что-то лишнее знать. И тебе я больше ничего не скажу. Не знаю я ничего, ты понял, конспиратор хренов?

* * *

– Вон те самые валуны, где я Белявского, то есть его останки, нашел, – узнал Павел место. – Там же и его дубль нарисовался, там же его убили, а в меня стреляли.

– Ага! – В руке у Титова вновь появился пистолет. – Надо все вокруг хорошенько осмотреть, может, гильзы найдем, следы какие-нибудь…

Павел приблизительно представлял, откуда могли стрелять, и прямиком направился к близлежащему кустарнику, вертя по сторонам головой. Буквально через несколько шагов заметил блеснувший среди зелени металл. Подумал, что гильза, но нет – пистолет. «Макаров»!

– Что там? – окликнул Титов.

У Павла мелькнула мысль утаить и этот ствол, как «маузер», но сейчас ситуация была другая, скорее всего, пистолет обронил Анатолий. Так оно и оказалось – посмотрев на номер, Титов подтвердил, что оружие принадлежит его товарищу. Вернее, принадлежало.

– Плохо дело, – резюмировал майор. – Анатолий в здравом уме и памяти никогда бы с табельным оружием не расстался!

– И что теперь делать? – спросил помрачневший Павел.

– Теперь не только гильзы, но еще и тело остывшее искать…

Однако следующие два часа поисков ничего не дали – ни гильз, ни каких-либо следов, тем более тела.

В небе вдруг стремительно потемнело, поднялся порывистый ветер, ливанул дождь. За считаные минуты Павел и Титов промокли до нитки. Продолжать поиски при таком раскладе смысла не было, да уже и разуверились оба, что отыщут Анатолия.

– Не повезло нам с погодкой, – остановился командир.

– Не повезло, – согласился Павел, обернулся назад и присвистнул от удивления.

Ближайшая полянка была залита солнечным светом, никакого дождя, никакого ветра.

– Что за дела? – не меньше него изумился Титов.

– Вообще-то такое бывает, – сказал Павел. – С одной стороны улицы – проливной дождь, а с другой – сухо. Но чтобы ветер здесь дул, а там – нет…

– Пойдем-ка, Паша, на сухую территорию!

Они даже не пошли, а побежали. И правильно сделали, потому что сверху еще и град посыпал. Солнечная полянка, можно сказать, оказалась спасением. Павел с Титовым посмотрели назад – за невидимой стеной непогода продолжала бушевать, и даже некоторые градины залетали на солнечную сторону.

– Все, двигаем на базу, – решительно сказал Тит. – А то, не дай бог, снова накроет.

– Как скажешь, командир, – с облегчением вздохнул Павел и вспомнил о своей ране. Утром думал, что от ходьбы она разболится, но почему-то оказалось наоборот…

* * *

На душе у Павла было тревожно. Приближался вечер, а Катюша и дед Иван на базу до сих пор не вернулись. Так же, как не объявились Василий и Анатолий. Обед получился поздним, и впервые питались обычными консервами – просто открыли по банке тушенки и умяли с черным хлебом. Правда, еще маринованными грибками и подсоленным хариусом закусили – под сто граммов, естественно.

Что делать дальше, было непонятно. Сергей Серый сказал, что вертолет почти восстановил, возможно, завтра утром, после некоторых проверок, попытается осуществить пробные взлет-посадку. Виталий Валерьянович отлеживался в своем домике. Рука у Титова почти зажила, во всяком случае, повязку он снял. Раненая ягодица у Павла побаливала, и во время обеда он сидел на стуле с краю, чтобы не надавливать.

– Какие мысли, командир? – спросил Павел, когда, закончив есть, они вдвоем вышли на улицу.

– Невеселые мысли, Паша, невеселые…

– Ты с рукой Белявского что-нибудь выяснил? – не стал ходить вокруг да около знатный рыболов.

– Что я могу с ней в походных условиях выяснить? – вздохнул командир. – Даже не притрагивался. Тут целая лаборатория нужна, и не одна, и еще несколько десятков ученых… Лучше скажи, все ли ты мне рассказал о своих здешних приключениях?

– Конечно, все, – не моргнув глазом ответил Павел.

– А повариха? В смысле…

– Тит, оставь Катюшу и мои с ней отношения в покое, – твердо сказал Павел.

– Да не рычи ты…