Товарищ пришелец

Они поковыляли дальше, и вдруг, через десяток шагов, Павел внутренне ощутил, что его в буквальном смысле отпустило. По жизни он не был завзятым алкоголиком, но от выпивки чаще не отказывался, чем воздерживался. Случались дни, когда мучило похмелье, но он не пытался справиться с этим тем же лекарством, от которого заболел. Спасательной таблеткой служила бутылочка пива, после которой ему как-то разом легчало. В буквальном смысле – пять минут назад, всего трясло, и вдруг – облегчение. Вот и теперь случилось нечто подобное, и до сознания Павла дошло, что они скорее всего миновали границу. Здесь? Или все-таки раньше, еще на реке?..

Почему такого же он не ощущал во время весенней экспедиции в Хабаровский край, было загадкой. Возможно, потому, что тогда поблизости не было Белявского? Но и сейчас его нет. Да и миры перестали мельтешить сразу после того места, где разломился катамаран. С этим надо разбираться по возвращении в Москву, а сейчас добраться бы до Большой земли…

* * *

За очередным поворотом реки показался мост. Тот самый, до которого Павел весной сплавлялся без всяких приключений. Судя по состоянию свай, да и настила, мост был многострадальный, не раз его смывало весенним паводком, после чего с немалыми усилиями шло восстановление. Вообще-то и ездить по такому мосту было стремно, Павел помнил, что весной забиравший группу рыбаков водитель на эту сторону переезжать не стал, оставил автомобиль на левом берегу.

К немалой радости сплавщиков, и сейчас на том же месте они увидели автомобиль, а на мосту – человека, машущего им рукой! Павел помахал в ответ, и человек засеменил с моста к ним навстречу. Глазам предстал достопамятный человек-минога, имени которого Павел так и не узнал.

– А я вас заждался, уважаемые! – затараторил тот. – В ночь выехал, с утра пораньше приехал, дай, думаю, встречу. Ведь нужно людям. А я все обеспечу. И недорого, можете мне на слово поверить…

Никогда бы Павел не подумал, что увидеть этого вертлявого человечка окажется столь приятно. Похоже, Минога – как он был негласно окрещен – тоже радовался путешественникам, как близким родственникам.

– А я уж волновался, вы уж мне на слово поверьте. Серый-то обратно не прилетел, а я его ждал. Рассказывайте, рассказывайте. Смотрю, пооборвались. Случилось что-то? А вещички куда делись? А шея почему забинтована, а с коленом что? Вам обоим к врачу надо. У меня есть знакомый врач. Как приедем в Хабаровск, я ему сразу и позвоню. Хороший доктор, вы уж мне на слово…

– Нам бы и в самом деле побыстрей до лекарей добраться, а уж потом рассказывать будем.

– Понимаю, все понимаю, тачка на всех парах, можете мне на слово поверить!

Под эту болтовню они перешли мост, сели в машину, Минога завел мотор, поехали.

– Уважаемый, у тебя выпивон-то есть? – спросил Павел у водителя без особой надежды.

– Да куда ж нам в тайге без выпивона-то! Открывайте бардачок – там все, что надо.

И действительно в бардачке у предусмотрительного Миноги нашлись и бутылка водки, и граненый стакан, и несколько сушек, облепленных солью. Выпив по полстакана и похрустев сушками, наладились отдохнуть. Уже сквозь дрему Павел слышал сетования водителя о том, как подвел его Серый, что еще на рейс пассажиры были, что заработок ушел, да и неудобно получилось… Отвечать ему никак не хотелось, хотелось просто на слово поверить и заснуть, что Павел без промедления и сделал.

* * *

Павел спал недолго. Болела голова, болела шея, да еще и затошнило по полной. Попросил остановить машину, отошел за кусты и просто постоял там, приходя в себя. Через полчасика попросил еще одну остановку. Про больную голову говорить не стал, чтобы Минога вновь не начал настаивать на врачебной помощи. Никак не хотелось задерживаться в Хабаровске. Да и нельзя. Очень скоро специальные товарищи поймут, что в тайге произошли неординарные события. И тогда от допросов не отвертишься. Найдут способ не отпускать в Москву не меньше чем с месяц.

– Что-то часто вы в кусты бегаете, – не отставал Минога. – Простуда, наверное. Этого так оставлять нельзя, вы уж мне на слово поверьте. К врачу, и чем скорее, тем лучше.

«Пожалуй, он поставляет клиентов не только малой авиации, но и платной медицине», – подумал Павел.

– Ты, уважаемый, сначала до Хабаровска довези, а там уж и о врачах говорить будем, – мрачно сказал Павел.

И разом нахлынула катавасия воспоминаний о недавних событиях. О полете на вертолете, о гибели Белявского и всех остальных. Ведь сколько было их на базе! Еще и на метеостанции! Анатолий, дед Иван, Виталий Валерьянович, Марина с полусумасшедшим Артуром… И Тит, наверное, тоже… Катюша пропала… Из всех, хороших и плохих, жалости не ощущалось только к Белявскому. Да и то потому, что он, скорее всего, существует во многих экземплярах.

* * *

До Хабаровска ехали часов пять. Сначала по грунтовке, потом по незначительной, очень второстепенной, асфальтовой дороге. И чем ближе к городу, тем больше беспокоился Павел о том, чего можно там ожидать. К тому же болтливый Минога становился все более и более навязчив.