Транзиция

Надо мной надругались! Худшие кошмары воплотились в жизнь. Ладно, может, не самые худшие, но определенно скверные. Меня гладили, лапали, домогались в моей собственной постели! К счастью, я вовремя очнулся и спугнул извращенца. Заорал, позвал на помощь. Но сам факт!..

Это случилось днем, где-то через час после обеда; я пребывал в состоянии, в котором последнее время предпочитаю находиться как можно дольше: не спал и не бодрствовал, а просто лежал с закрытыми глазами, иногда прислушиваясь и много размышляя.

Я услышал, как кто-то зашел ко мне в палату. Стук закрывшейся двери я пропустил и все же заметил, что звуки, доносившиеся из коридора, стали глуше. Это должно было меня насторожить, вот только я, увы, потерял бдительность.

После странного визита несущих околесицу гостей я почти не слонялся по коридорам и общим комнатам, едва ли не все время проводя в кровати. Другие пациенты и обитатели клиники странно на меня косились, а некоторые даже пытались завязать со мной бессвязный разговор – похоже, на том самом тарабарском языке. Широкие улыбочки явно говорили, что их обладатели в курсе всеобщего веселья и тоже хотят выставить меня на смех. Я сворачивал от них в сторону и уходил со всем достоинством, на какое был способен.

Пару дней назад ко мне в палату снова заявился тот толстяк, с которым я болтал на выдуманном языке. Я зарылся под одеяло и накрыл голову подушкой. Толстяк ласково ко мне обратился, пытаясь – я понял это по интонации – выманить меня наружу. Еще чего! Когда он приподнял одеяло, чтобы сунуть нос в мое импровизированное укрытие, я хлопнул его по руке и зашикал. Он издал страдальческий вздох, какие обычно направлены на публику, и удалился.

Санитары по-прежнему за мной ухаживают. Каждый день они помогают мне встать с кровати, усаживают на стул. Раз или два уговорили меня прогуляться с ними по коридору, правда, заходить в комнату отдыха я наотрез отказался. Похоже, они рады, что я вообще могу самостоятельно передвигаться. Пожалуй, я шаркаю чуть выразительнее, чем раньше, почти не отрывая ноги от пола, но это ради маскировки, и только. Чем более немощным, больным и смирным я кажусь, тем сильнее напоминаю обычного пациента. Лучше вписываюсь в среду.

Меня по-прежнему навещают и врачи. На прошлой неделе приходила женщина, которая проявляла ко мне участие, и просидела в палате почти полтора часа. Она медленно со мной разговаривала – по большей части я ее понимал – и светила ярким фонариком мне в глаза.

А сегодня – этот инцидент. Я не открыл глаза, чтобы узнать, кто зашел в палату. Когда он тронул мое одеяло, я подумал, что это, может быть, доктор пришел меня осмотреть, хотя пахло от него не по-врачебному. Значит, не санитар и не уборщик, решил я по той же причине. Бывало, они поправляли мне постель, если я неаккуратно ел или сбивал простыни, неловко повернувшись на койке. Я бы предположил, что ко мне пожаловал другой пациент, хотя точно не один из тех, от кого воняет.

Я сдуру понадеялся, что незваный гость увидит меня спящим и не станет будить, но вдруг почувствовал, как одеяло стягивают вниз. Затхлое постельное тепло сменила прохлада. «Что происходит?» – изумился я про себя.

Вдруг к моему бедру прикоснулась рука – сперва ткнула пальцем, а затем ухватилась за ткань моей пижамы и дернула, словно пытаясь задрать кверху.

Что этот пришелец творит?.. Думал, на мне ночная рубашка? Я не спешил открывать глаза, полагая, что, кем бы ни был этот профан, я только вгоню его в краску, если вмешаюсь (медики должны быть на моей стороне, а значит, не стоит выставлять их дураками).

Рука оставила тщетную попытку задрать мои пижамные штаны и переместилась к моей промежности. Пальцы скользнули под свободную резинку штанов, пошарили там и сомкнулись у меня на члене! Сжав его, юркнули ниже, к яйцам!

Услышав щелчок выключателя, я распахнул глаза. Время было вовсе не обеденное. Поздний вечер, а то и ночь. В палате – темным-темно, лампа не горит. Я совсем запутался, растерялся.

Рука мгновенно оставила в покое мои интимные места. Сбоку от койки с сердитым ворчанием распрямилась фигура, едва различимая во тьме, и не успел я даже мельком взглянуть, кто это был, как она ускользнула в коридор, бросив дверь открытой.

Тапочки. Судя по звуку, гость носил тапочки, поэтому бежал не слишком-то быстро. Я мог бы вскочить и броситься следом, но решил не тратить время.

Вместо этого я позвал на помощь.

Какая наглость! Шок, убожество!

Вот до чего я докатился – стал секс-игрушкой у слюнявого психа в приюте для кретинов! Позорище! С моими-то прошлыми заслугами, статусом! И данным себе обещанием, которое – клянусь! – я обязательно выполню.

Философ

Один-единственный раз я позволил себе выйти за рамки. Использовал служебное положение, чтобы забрать субъекта у отвечавшего за него оперативника.