Траст

Скажи это тринадцати менеджерам, предшествовавшим тебе.

Короткий стук в дверь спас меня от ответа. Обернувшись, я увидел экзотические темные черты и непокорную волну курчавых черных волос Золы Манчини – моего партнера уже на протяжении двух лет. Вместе мы управляем суммой свыше 5 миллиардов долларов.

– Извините, что помешала, – Зола повернулась ко мне. – Клэр Кинкейд на проводе. Настаивает, чтобы я разыскала тебя.

Дочь клиента всякий раз побивает босса, чующего беду. Встав, я спросил у Андерс:

– Можем мы договорить позднее?

Вызов странный. Клэр позвонила мне в контору. Попросила Золу отловить меня. Я вспомнил последний раз, когда мы виделись. При скверных вестях три года назад. И у меня зрело ощущение, что новости будут скверными и на сей раз.

Клэр Кинкейд – моя Дейзи Бьюкенен[17]. Не то чтобы она была избалованна и поверхностна, как фицджеральдовская сирена из Уэст-Эгга. Она слишком добра. Никто ни разу не обвинил ее в том, что она мелкая соплячка, у которой денег больше, чем сердца.

Если Клэр чем и выделялалась в старших классах, так это тем, что была дружелюбна донельзя. То тусуется с крутыми парнями, то болтается с очкариками. А после хорошо отзывается о каждом. В своих мнениях дочь Палмера была сдержанна и элегантна, сущая Мадам Посол.

От безупречности мне не по себе. Я предпочитаю видеть у друзей изъян-другой. Порой дипломатический политес Клэр доставал меня до печенок – что сулило проблемы скорее мне, чем ей. Когда мы учились в Епископа Ингланда, нашей средней школе высшей ступени в Чарльстоне, мне частенько хотелось, чтобы она сломалась и сплетничала, как все мы остальные.

Однако Клэр не рисковала. Никогда не обращалась ни против кого. И уязвимой ее делала как раз душевная щедрость. Она буквально разрывалась на части, чтобы наладить сердечные отношения со всеми. Она была союзником для каждого, но не была ничьим другом. И все же поверхностной я бы ее не назвал. Более уместным будет слово «недоступная».

Позвольте объяснить.

Историческая часть Чарльстона расположена у слияния двух рек. Эшли и Купер сталкиваются и истекают в гавань, граничащую с Атлантическим океаном. Там много длинноногих цапель с изогнутыми шеями, которые охотятся в заводях на рыбу день-деньской. Эти воды – нечто большее, нежели просто жилье для креветок и крабов, дельфиньих стай, косяков кефали и красных луцианов, а порой и аллигатора-другого. Это стены, естественные барьеры, защищающие образ жизни, выстоявший свыше трехсот лет. Если ты не с полуострова Чарльстон, то значит, ты чужеземец.

К югу от Брод[18] находится богатый уголок исторической части. Дома – священные реликты, многие из них построены в восемнадцатом веке из красного дерева и кирпича – материалов, способных выстоять перед ураганами, термитами и прочими природными напастями. Местные жители гордятся, что передают образ жизни из поколения в поколение. Если твоя семья не прожила там минимум последние сто лет, с тобой вряд ли будут знаться.

Есть еще Южная Бэттери-стрит – улица к югу от Брод, запечатленная на всех туристских фото, та самая, где находятся массивные особняки, фасадами обращенные к местной гавани. Я слышал, как ее называют «Высокая Бэттери», потому что в районе, где живет элита, эта улица считается священной. Место обитания capo dei capi[19]. Местные жители – владыки Чарльстона.

Подрастая, Клэр была следующей в очереди на престолонаследие. Больше денег. Лучше внешность. Красивее тело. Довольно половых феромонов, чтобы отроки позабыли о всех полуодетых голливудских барышнях. Каждый подросток в старших классах втайне воздыхал по ней. Уж я-то точно. Клэр была выше ростом и атлетичнее, чем все остальные девушки в школьной сборной, и сложена слишком хорошо, чтобы когда-нибудь эволюционировать в одну из анорексичных королев с бюстом нулевого размера, разгуливающих по Манхэттену. Ей было дано все.

Я вырос на базе ВВС. И когда мой отец демобилизовался, мы перебрались в деревенский дом с тремя спальнями в районе, прозванном «К западу от Эшли». Южная Бэттери… Впрочем, хватит. Нам было далеко до «К югу от Брод». Далеко даже до полуострова.

Перевод: O’Рурки были чужаками.

Как ни любезна была со мной Клэр Кинкейд, я так и не решился поддаться школьной влюбленности и пригласить ее на свидание. Слишком уж велика казалась дистанция между нами – близкая к кастовой система отношений между жителями юга, а еще миль восемь владений крабов-скрипачей вдоль реки Эшли.

Виделись мы с ней постоянно – на занятиях по анатомии и психологии и на паперти перед собором каждое воскресенье после мессы. Однажды я подвез девушку домой после вечеринки – я, назначенный личным шофером Дейзи Бьюкенен, когда ее штатный бойфренд сомлел на заднем сиденье BMW Палмера. Но у нас тогда не было дружбы. Однако спустя много лет после окончания школы я взял реванш.

Вы поняли, о чем я.