Траст

– Вас.

Бонг бросился на священника. Опрокинул его, стукнул лбом о деревянную скамью, так что череп мужчины хрустнул.

– Ох!

Этого вздоха Бонгу только и недоставало. Пригнув голову отца Майка вниз, он втолкнул соломинку «Грейт Стаффа» в разинутый рот старика и нажал на распылительную головку, с шипением выбросившую пену.

– Я же предупреждал, чтобы ты не разевал свой гребаный рот!

Двадцать унций «Грейт Стаффа» излились из баллона, двадцать унций, которые распухнут на 420 погонных футов. Стошнить священника не могло. В его пищеводе попросту не осталось места, потому что состав при контакте сразу вспенился. И становился все больше и больше.

Отец Майк извивался. Глаза у него выпучились. Ноги лягались. Горло лопалось по швам. И вдруг конвульсии прекратились, только левая нога еще раз дернулась напоследок. В воздухе распространился запах мочи.

Бонг в последний раз оглядел обширное помещение. Никого. Никто не видел. Вытащил соломинку у покойника изо рта, убрал баллон в пакет. Встал и направился к двери, и прежде чем выйти на свет дневной, смочил лоб святой водой из мраморной чаши, украшенной затейливой резьбой.

Для отца Майка – только лучшее.

Глава девятая

Центральный полицейский департамент,

Отделение первого округа

Четверг

– Да тут можно и Джимми Хоффу[27] похоронить. – Мерфи подхватил картонную коробку со своего заваленного стола обеими руками. – Давай займем конференц-зал.

– Веди, – агент Иззи Торрес сделала широкий жест. – После вас.

Мерфи ей нравился. Старой школы, с очень приятным для мужчины голосом. А что еще лучше, почтителен. Ни разу не назвал ее «Трейси в юбке». Или «агентом Аррива»[28] – это имя она ненавидела. За многие годы работы дама понаслышалась от полиции округа Колумбия всякого.

Торрес была одним ребенком из девяти – пять мальчиков и четыре девочки. Она первой из всех получила водительские права, первой вышла замуж и завела детей. Раньше всех окончила колледж и магистратуру. А еще первой бросила свою профессию, потому что, как и большинство поверенных, ненавидела юридическую практику.

Сидеть в конторе скверно само по себе. Но непрестанная потребность накручивать время, подлежащее оплате, убивала всякий энтузиазм в корне. Она отказывалась раздувать цифры, чем осложняла себе отношения с партнерами фирмы. Однажды Торрес сказала младшему брату о ФБР: «Я нашла своих».

За одиннадцать лет в Бюро она повидала всякого. Винтовых[29]. Свою толику крови. К некоторым вещам привыкнуть просто невозможно. Но зверское убийство престарелого священника, отца Майкла Росси, дало бы фору худшим из ее прошлых расследований.

– Свидетели были, Мерф?

– Ты же знаешь Анакостию. Все молчат.

– Но священник-то, просто в голове не укладывается! Безобиднейший человек.

– Откуда такой интерес, Иззи?

– Отец Росси был задействован в ведущемся расследовании.

«Чем меньше говоришь, тем лучше», – подумала она.

– Ты должна поделиться со мной хоть чем-нибудь. – Мерфи вывалил содержимое картонной коробки на стол для совещаний. – Шеф проедает мне плешь всякий раз, когда в дело влезает ваш брат федерал.

– Скажи ему, что я следила за Росси уже какое-то время. Что мы не будем путаться в ваше расследование убийства. А я поделюсь всем, чем смогу. – Указав на содержимое коробки, Торрес спросила: – Можно?

– Сделай себе такую подлянку, – проворчал он, недовольный ее ответом.

– Есть теории насчет оружия?

– Как же. Очевидно, что по монтажной пене баллистику не проведешь.

Торрес извлекла из коробки сотовый телефон. Мобильник отца Росси был запечатан в пакет для улик. Она принялась разглядывать его сквозь полиэтилен, поднеся к свету.

– Сняли лог звонков?

– Практически случай Джимми Хоффы[30], звонившего перед исчезновением только своей жене, – ответил Мерфи. – Это дело меня тревожит.

– Почему?

– О католической церкви и без того нелестные отзывы в прессе, – детектив встревоженно покачал головой.

– Думаешь, месть на сексуальной почве?

– А что ж тут еще может быть? – закинул Мерфи наживку. – Насколько мы можем судить, ничего не пропало.

Торрес сразу распознала, какую игру затеял детектив – обе ветви структур охраны правопорядка будут перебрасываться вопросами, пока кто-нибудь не проговорится. Она мгновение помедлила, подбирая слова. Возникло неловкое молчание. Ее босс требовал абсолютной секретности.

– Это дело показывает церковь не с самой лучшей стороны. – Торрес положила мобильный телефон в пакете на стол. – Но, впрочем, сексуальные извращения тут ни при чем[31]. Пока что ничего больше сказать не могу.

Мерфи жестом пригласил агента ФБР присесть на один из стульев вокруг стола для совещаний. Оба уставились друг на друга. И смогли выдержать в молчании еще двадцать секунд.

– Да и вообще, сексуальные преступления – не ваш профиль, – обреченно заметил детектив.

И только он договорил, как мобильник отца Росси вдруг зазвонил, и на ЖК-дисплее высветился номер другого штата. Торрес сунула руку в карман пиджака, нашаривая блокнот и ручку, которые неизменно носила с собой.