Травяной венок. Том 2

– Принцепс сената, Гней Октавий, отцы-основатели! Как вы все знаете, я один из главных истолкователей римских законов, который к тому же и составлял их. По моему мнению, не существует законного способа отстранения консула от должности, прежде чем истечет срок его полномочий. Однако можно добиться почти того же с помощью религии. Мы не можем сомневаться, что Юпитер выразил нам свое мнение двумя различными путями – через своего жреца и через старика, которого мы знаем как заслуживающего доверия прорицателя. Рассматривая эти два, почти одновременных события, я предполагаю, что Луций Корнелий Цинна совершил кощунство. Это не отнимает его консульской должности, но вызывает к нему религиозную ненависть, что лишает его возможности выполнять консульские обязанности. То же самое относится и к трибунам плебса.

Октавий счел за лучшее не вмешиваться; казалось, что Сцевола хотел сделать что-то еще. Однако это «что-то» не позволяло вынести Цинне смертный приговор – а ведь это было целью Октавия. Цинна должен быть окончательно устранен!

– Именно flamen Dialis был свидетелем событий в храме Юпитера. Он также является личным жрецом Великого Бога, а его должность настолько стара, что даже предшествует царям. Он не имеет права входить в соприкосновение со смертью, не имеет права руководить войной и касаться тех субстанций, которые связаны с оружием войны. Таким образом, я предлагаю, чтобы мы утвердили Луция Корнелия Мерулу, flamen Dialis'a, консулом-опекуном не вместо Луция Цинны, но, скорее, чтобы сохранять эту должность. В таком случае, старший консул Гней Октавий не окажется без коллеги. Кроме того, во время войны в Италии, когда обстоятельства препятствовали подобной практике, ни одному человеку не позволялось быть консулом единолично, без коллеги.

– Я согласен с этим, Квинт Муций, – кивнул Октавий. – Позволим flamen Dialis'y сидеть в курульном кресле Луция Цинны в качестве его хранителя! Теперь я предлагаю, чтобы сенат проголосовал за эти два, тесно связанных решения. Те, кто за то, чтобы рекомендовать центуриальной ассамблее, во-первых, объявить Луция Цинну и шесть плебейских трибунов совершившими святотатство и изгнанными из Рима и всех римских земель; и, во-вторых, утвердить flamen Dialis'a консулом-опекуном, пожалуйста, встаньте от меня справа. Те, кто против, – слева. А теперь, будьте добры, давайте разделимся.

Сенат последовал этой двойной рекомендации без единого протестующего возгласа, и центуриальная ассамблея, состоявшая почти из одних сенаторов, собралась на Авен-тине снаружи pomerium'a,[69] но внутри городских стен – никому не хотелось проводить это собрание на пропитанной кровью земле. Все эти меры были утверждены законом.

Старший консул Октавий объявил, что он удовлетворен, и управление Римом продолжалось уже без Цинны. Но Гней Октавий не сделал ничего, чтобы укрепить свои позиции или защитить Рим от официально провозглашенных святотатцами беглецов. Он не собрал легионы, и даже не написал своему начальнику, Помпею Страбону. Разгадка этого заключалась в том, что Октавий слепо поверил в поспешное бегство Цинны и шести его трибунов, которые, как он полагал, поспешат присоединиться к Гаю Марию и восемнадцати другим изгнанникам на африканском острове Церцина.

Глава 6

Однако Цинна вовсе не собирался покидать Италию. Не собирались этого делать и шесть плебейских трибунов. После того, как они бежали от побоища, устроенного в лагере Марция, захватили с собой вещи и деньги и собрались у дорожного столба на Аппиевой дороге снаружи Бовилл. Здесь они решили, что делать дальше.

– Я беру с собой в Нолу Марка Гратидиана и Квинта Сертория, – отрывисто проговорил Цинна. – Там находится легион, который ненавидит своего командира – Аппия Клавдия Пульхра. Я намереваюсь отобрать у него этот легион и по примеру своего тезки – Суллы, повести на Рим. Но прежде мы должны собрать как можно больше сторонников. Вергилий, Милоний, Арвина, Магий, я хочу чтобы вы совершили путешествие по италийским городам и добились наибольшей поддержки. Вы должны говорить всем одно и то же: римский сенат изгнал своего законно избранного консула, поскольку тот попытался распределить новых граждан равномерно по всем грибам, а Гней Октавий перебил тысячи порядочных, законопослушных римских граждан, собравшихся на законно созванную ассамблею. – Он криво улыбнулся. – Нам будет так же тяжело, как во время гражданской войны на полуострове. Корнут и я соберем тысячи вооруженных и закованных в доспехи бойцов среди марсов и других племен. Сейчас они все скопились в Альба Фуцении. Милоний, ты получишь их и распределишь по легионам. А я, после того как возьму легион у Аппия Клавдия, разграблю военные склады в Капуе.

Таким образом, четыре плебейских трибуна внезапно появились в таких местах, как Пренест, Тибур, Рет, Корфиний, Венафр, Интерамния и Сора, умоляя быть услышанными – и они не просчитались. Истощенные войной италики жертвовали последние деньги на эту новую кампанию. Силы мятежников медленно росли, и кольцо вокруг Рима сжималось.