Читаем Травница 2 часть(СИ) полностью

- Ты, это, береги себя.

- Конечно.

- И не рюмсай почём зря.

- И ты за мной в подушку не плачь. - Из глаз потекли слёзы, но я через силу улыбнулась.

- Советы мои помни и не бойся. Не зря ж ты страшная как шишига.

Прежде чем исчезнуть он подарил мне, мною так любимую, пакостную улыбку. Я же, вытерев здоровой рукой слёзы, направилась к телеге, так и не обернувшись, чтобы в последний раз взглянуть на Красный Лист.

Из воспоминаний выдернула упавшая на меня тень - напротив стояло двое мужчин, людей. Лысоватый сально улыбался и разглядывал меня мутными чёрными глазами. А у русого с грязными волосами и заячьей губой, был просто бешеный взгляд. Одеты они были плохо: в грязные рубахи, давно забывшие стирку и такие же штаны. У лысого одна штанина была дырявой и от обоих здорово разило перегаром.

- Куда едешь, краля? - Грубо спросил, тот, что был с дыркой на брюках.

Я не ответила. Откуда они вообще взялись?!

- Неразговорчива, да? - Скрипуче сказал с заячьей губой.

- А то! Ещё та цаца! - Зыкнул второй.

Я вновь промолчала, но внутренне вся подобралась.

- Через минуту отъезжаем. - Резко крикнул извозчик.

- Да ладно, ну её. Ещё в дороге наговоримся - Русоволосый подмигнул мне и, хлопнув друга по плечу, направился к телеге.

Левую ладонь обдало теплом, раскрыв её, я уставилась на необычно яркий амулет. Алый камень почти горел, и это означало, лишь: 'Жди беды'.

Только этого мне не хватало.


*** ***



Неясные знаки свыше - ты их либо принимаешь, либо нет. И в этот раз, предупреждение талисмана, как в первый раз, я не стала игнорировать. Лучше перестраховаться, чем снова собирать себя по частям. Пока все заспешили к повозке, я аккуратно, но быстро двинулась в обратную от неё сторону - к густым деревьям. Пересекая скорым шагом поляну между дорогой и кромкой леса, я постоянно оборачивалась, чтобы проверить - не последовал ли кто за мной. Но к моей неудаче, извозчик обратил внимание на мою задержку и окрикнул, тем самым привлекая внимание тех двоих пьяниц. Выражение их лиц из-за расстояния разглядеть было невозможно, но то что они вознамерились сойти с телеги было очевидным. И вместе с тревожным звоном я бросилась в лес.

Я, не щадя себя, неслась через него, прижимая больную руку к груди. Сбитое дыхание, вместе со звенящим в ушах сердцем, оглушал. Я продиралась по прямой, но резко свернула на девяносто градусов, перед сгустившейся тёмной чащей. Из её зловещего моря, даже умаляя Рииг, я не выберусь.

Споткнувшись, я едва не рухнула на обожжённую конечность, и не желая рисковать, сбавила темп, даря себе краткую возможность для отдыха. Если продолжать в том же темпе, то через полчаса выбьюсь из сил, а случись опасная ситуация, от меня будет мало толку.

Проходя меж дубовых деревьев, я прислушивалась к каждому шороху, и старалась примечать любые детали. Изумрудные листья вот-вот начнут желтеть и утратят свою представительную роскошь. Может собрать немного коры?

- Нет, сейчас не до этого. - Я вслух отдёрнула себя и огляделась, пытаясь найти нужные знаки.

Если за мной и велась погоня, то она явно отстала и самое время определится с дальнейшим маршрутом. Так как я не забралась в самую чащу, всё ещё была возможность сориентироваться и вновь выйти к дороге. В Красном Листе, во время наших прогулок, меня этому научил Ярима. Все же добрый он мальчик.

Приметив мох на одном из деревьев, я двинулась по его направлению, так как забегала я, точно, с северной стороны. Отсчитав 401 шаг, я ступила на луг. С этой части он оказался намного ближе к разбитому пути.

И тут, я моментально припала к земле - знакомая телега вывернула из-за поворота. Сердце ухнуло желудок, все же эти ублюдки меня ждали или пытались искать, иначе как бы я смогла обогнать их. Захотелось закричать не то от злости, не то от боли в руке, на которой я удачно распласталась. Глаза заслезились, но все же удалось рассмотреть всех пятерых пассажиров, включая тех убогих.


*** ***



Я перекатилась на спину, раскинув руки и ноги в форме звёзды. Не зря я прислушалась к предупреждению, но что делать дальше? Следующая деревня Веронки, в двух-трёх часах езды и своим ходом, а за ней уже столица. По плану я намеревалась заночевать в Веронках и сразу свернуть к Ма́львинки, но кто знал, что все осложнится. В любом случае до деревни я доберусь только к ночи, так что буду идти до первых сумерек - заночую и направлюсь дальше.

Двигаясь в тени деревьев, я не отходила далеко от поляны - она была моим ориентиром. С закатом я зашла чуть глубже в лес и выбрала место для ночёвки. Насобирав сушняка, развела огонь в удачно попавшемся высушенном пне - Вайкей, говорил, что так он будет гореть всю ночь, грея и освещая пространство. Под треск костра, я засыпала с мыслями: 'За что мне всё это?' *** ***

Я брела в темноте навстречу яркому дверному проёму. За ним стоял огромный прямоугольный мраморный стол, накрытый золотой скатертью и длинной дорожкой из красных свечей. Он ломился от всевозможной еды: птица, экзотические фрукты, зелень, диковинная рыба, разноцветные бутыли с напитками. Пир на весь мир.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза