Третий лишний. Он, она и советский режим

Попытки многих провинциальных девушек вырваться из глухомани в столицу и невозможность из-за милицейских преград законным образом осуществить это желание сделали проститутками не одну Наташу. Наиболее удачливые, заработав хорошие деньги на своей новой профессии, дают взятку милиции и укореняются в Москве. Милиционеры охотно берут деньги и оставляют таких женщин в покое. Наташе не повезло, она не проявила цепкости и изворотливости, необходимых для этой профессии. Ее арестовали за нарушение паспортного режима (за то, что она жила в столице без разрешения), выслали, и она сгинула где-то в провинции, так никогда и не став студенткой университета…

Проституция — профессия молодых. Но какой возраст является наиболее „ходовым”?

Несколько лет назад группа московских интеллигентов — мужчины и женщины (то ли ради развлечения, то ли желая поближе познакомиться с жизнью народа), отправились вечером искать плешку — место, где можно купить проститутку. Участница этого рейда, редактор московского телевидения, рассказывает: „Чтобы уберечься от милицейских облав, плешки кочуют по Москве. Мы обнаружили плешку, наведя справки у шофера случайно взятого такси. Он же и доставил нас туда. Большая часть толкавшихся там девушек была в возрасте от 17 до 23–24 лет. Запомнились две подружки, одна из медицинского училища, а вторая из какого-то техникума. Им не было и 17-ти. Они не скрывали того, что являются студентками: „Стипендия маленькая, жить как-то надо…” Клиенты — приезжие и москвичи — отдавали предпочтение более юным. Среди толпы девушек особняком держалась довольно приятного вида женщина лет 35-ти. Было заметно, что она чувствует себя ущербной в среде молодежи. Запрашивала она с клиентов плату значительно более скромную”.

Этот рассказ о проститутках-студентках напомнил мне давнюю шутку: У Армянского радио спрашивают: „Чем советская проститутка отличается от западной?” На что следует ответ: „Советская проститутка коренным образом отличается от буржуазной. Та только работает, а наша работает и учится. Учится в институте на вечернем факультете”. Как оказалось, проститутки с вечернего факультета — отнюдь не выдумка досужих остроумцев. Преподаватель Ленинградского университета, учившая студентов латыни, рассказывает: „Одно время мне пришлось заниматься с филологами вечернего факультета. Одна студентка все время спала на моих занятиях. Это была молодая вполне здоровая и даже хорошенькая девушка. Я не удержалась и спросила ее: „На лекции вы спите, а что вы делаете ночью?” „..Ночью я работаю”, — без тени смущения ответила она. Позднее мне удалось выяснить, что жизнь у этой студентки действительно была нелегкой: она где-то служила, училась в Университете и ночью работала как проститутка…”

О студентках в этом качестве подробно рассказывает также бывшая актриса одного из ленинградских театров. Она вспоминает, что главным поставщиком студенток-проституток в их городе являются институт театра, музыки и кинематографии, а также консерватория. Эти учебные заведения по самому характеру своему требуют, чтобы девушка была хорошо одета, пользовалась довольно дорогой парфюмерией. Но более чем скромная стипендия делает эти предметы совершенно недоступными. Чтобы разрешить проблему, девушки, начиная с первого курса, ищут источники финансирования на главной улице Ленинграда, на Невском проспекте. Журналистка из Баку (Азербайджанская ССР) подтверждает, что такими же поставщиками „живого товара” являются некоторые институты в ее городе. Она опять-таки называет в первую очередь консерваторию. В Баку, где уличный вариант невозможен, студентки консерватории, будущие певицы и исполнительницы, ищут обычно покровителей в среде высокопоставленных чиновников. Иметь содержанку из среды студенток — в традициях этой восточной республики. Такое сожительство, как правило, неплохо оплачиваемое, продолжается в течение 3–4 лет. Однако, окончив консерваторию в 22 года, вчерашняя студентка начинает помышлять о замужестве. В Баку в условиях жесткой восточной традициональности девушка может выйти замуж только девственницей. Как утверждают мои собеседники, бывшие жители Баку, хирургическое сшивание разрушенной девственной плевы — довольно распространенная в городе операция. Она делается в полной тайне на квартире врача и стоит примерно 50–60 рублей.