Тревожное торжество

– Пошел вон! – зло взвизгнула Истровская. – Не путайся под ногами! А то с корнем вырву твое хозяйство! – И Веронике: – Садись, зараза, потолкуем. Не таращи зенки, выцарапаю, если допечешь! Садись, а то за космы притяну! – И отодвинулась вглубь салона.

Вероника поморщилась. Как ей надоели скандалы и ненависть. С Павлом все было иначе. Другой мир. Другая планета. О чем им говорить с Аллой, когда у каждой свое на уме. Одно и то же. Одно и то же. Как она устала от всего этого. Как устала. Бесцеремонность Аллы не имеет границ, между тем лучше еще раз объясниться, чем объявлять друг другу войну. И Вероника села рядом:

– Ведешь себя, как уличная девка.

У Истровской вспыхнули глаза, точно у хищной птицы:

– Ужели ты отличаешься от меня? Мы же с тобой две одинаковые стервы! Только я нараспашку, а ты тишком. Вот и вся разница. Но не радуйся, паразитка, что опять обставила меня? Я тебе не спущу?

– Не лезь в чужие дела, Алла, – устало посоветовала Вероника.

– Ты мне дорого заплатишь! – процедила Истровская.

– Я это уже слышала от тебя раньше, – напомнила Вероника. – Не повторяйся. И больше не следи за мной. Все глупо. Бездарно глупо. Послушай меня.

Алла нервно перебила:

– Кто ты такая, чтобы я тебя слушала? Это ты слушай меня и заруби себе на носу! Павел будет моим!

– Он любит меня, – вырвалось у Вероники, и она вздрогнула от этих слов.

Алла искусственно громко засмеялась:

– Тебя? Держи карман шире! Кто нас с тобой может полюбить? Идиотка! Нормальные мужики – никогда! А ненормальные – им только одно от нас нужно: забраться к нам между ног и – все. – Смех стал зловещим. – Помни, двум нам нет места возле Павла! Я тебя ненавижу! Я тебя загрызу! – Она кинулась на Веронику.

Та почувствовала, как острые коготки Аллы впились в ее щеки. Вероника отшатнулась, оттолкнула Истровскую и сама вонзила ногти в ее щеку.

Визг женщин ударил по ушам водителя. Он метнулся к машине. С трудом растащил их. Лица обеих были в крови. Парень прижал Аллу к сиденью, но та не сопротивлялась, окровавленное лицо Вероники успокаивало ее. Теперь запомнит надолго, что Истровская слов на ветер не бросает. В запале Алла не чувствовала, что у нее по щеке тоже текла кровь. Обнаружила лишь, когда водитель выдернул ее из салона и оттащил прочь от авто.

– Вот, гадина, откуда ты взялась, – рычал, чувствуя, что ее коготки впиваются в его кожу, оставляя следы на руках.

– В следующий раз я доберусь до твоих кишок! – напоследок крикнула Алла Веронике.

Вероника приложила к щекам носовой платок, чтобы промокнуть кровь. Парень оставил Истровскую, прыгнул в машину, защелкнул двери, завел мотор и тронул авто с места. Глянул в боковое зеркало, Аллы стояла и смотрела им вслед.

Скоро автомобиль выехал на Большую Ордынку, пересек Садовое кольцо, миновал Люсиновскую, Большую Тульскую и потянулся в пробках по Варшавскому шоссе.

Водитель чувствовал себя виноватым, что не раскусил Истровскую. Знала, на какой козе подъехать. Лучшая подруга хозяйки. А ведь красивая, и такая дрянь. На душе у него скребли кошки. Он негромко выдавил:

– Простите. Если бы я знал.

Вероника неожиданно улыбнулась. Что такое эти царапины по сравнению с неделей, проведенной у Павла. Мелочи. Стоит ли обращать внимание. Алла от бессилия бесится. Ну и пусть.

– Забудь, – сказала водителю. – Я сама виновата. Надо быть умнее.

Автомобиль выехал из города на Симферопольское шоссе.

Алла в это время сидела в своей машине, думая, что завтра Хавин наверняка появится в офисе. И вот тут-то она предстанет перед ним с царапинами на щеке. В них вся Вероника, которую он гладил в постели. Не ту гладил. Не ту. Гладить-то должен был ее. Но ничего, она свое возьмет. А пока надо найти кафе, перекусить и устроиться в гостиницу.

16

Мысли о тупике в отношениях с Вероникой удручали Павла. Он не оправдал ее надежд и сам мучился от неуверенности в себе.

Иногда ему хотелось забиться в глухомань, забыть о суете, машинах, людях, бизнесе, услышать звон тишины, вдохнуть запах дикой природы. А потом начать все сначала, с нуля, чтобы сделать женщину возле себя счастливой. Но, увы, увы.

Вот и поездка к Адаевскому не принесла утешения, напротив, нагрузила страстями и чужими проблемами.

Хорошо быть маленьким, ходить в школу, получать оценки и не думать о счастье других. Всегда рядом мама, чтобы помочь, посоветовать, поддержать. Ему ее советы приносили удачу. Но ее давно нет в живых. А так иногда хочется услышать ее совет. Что он делает не так, почему у него не складывается с женщинами?

От этих мыслей Павлу стало душно в квартире. Он собрался и вышел на улицу. Рассеянно двинулся вдоль по тротуару, не смотря по сторонам. Шел долго, натыкался на людей, останавливался, извинялся. В людской толчее почувствовал себя спокойнее.

Назад пустился по другой улице. У небольшой гостиницы поймал на себе женский взгляд. С крыльца на него смотрела красивая рыжеволосая девушка в ярко-розовом топе. Он отвернулся и прошествовал мимо. Сделал несколько шагов и услыхал за спиной:

– Вы всегда такой скромный или мне показалось? Идете мимо гостиницы, глазами стреляете, а подойти не решаетесь.