Три билета в кино

Лиса сильно изменилась со дня нашего знакомства, стала чаще радоваться и улыбаться, почти не вжимала голову в плечи, из взгляда исчезла загнанность, и было видно, что с нами ей комфортно, но порой она все же вздрагивала от резких внезапных движений или звуков. Единственное, что никуда не исчезло, – ее преувеличенное внимание к созданию нового образа. И у меня это вызывало противоречивые чувства. Подруга так и оставила короткую стрижку и отказывалась покупать себе женскую одежду, донашивая старые Сашкины вещи. Внешне она походила на мальчика, и я немного радовался этому. Что-то внутри меня теплело, когда я представлял ее парнем, поэтому, когда подруга наконец набрала вес до здорового, а ее фигура перестала быть истощенной и стала менее угловатой (совсем чуть-чуть), я испытал одновременно ощущение облегчения и досады. Нет, со спины она все еще походила на паренька небольшого роста с шапкой кудрявых волос, но в целом я перестал ощущать странное горячее чувство в животе, когда видел ее и Сашку, близко стоящих или дружески обнимающихся. Такой, с наметившимися щечками, Лиса снова напоминала мне фарфоровую пастушку, даже в Сашкиных вещах. И это приносило немного облегчения.

Вообще, не понимаю, откуда во мне взялись эти беспокойные странные образы, от которых внутренности замирали, как на американских горках. Наверное, я слишком беспокоился о здоровье Лисы. Да, так оно и было. Набор веса значит, что она здорова. А ее болезненная изможденность просто беспокоила меня. При чем тут то, на кого она похожа при этом? Ерунда какая-то!

Также никуда не делась проблема того, что она наотрез отказывалась выходить из дома в одиночестве, пока что это не причиняло явного дискомфорта, но Сашка всё причитал, что дальше будет сложнее, мы не сможем всю жизнь быть рядом, а мне казалось, что он излишне тревожится, как и всегда, но в чем-то все же друг был прав. Взять хотя бы походы в туалет в школе. Лиса старалась избегать этого всеми силами, иногда мы даже ускользали с уроков и возвращались домой, но, когда это было совершенно невозможно, поход в уборную превращался в настоящую пытку: к сожалению, девочки в классе Лису отчего-то не выносили, а женский туалет служил в основном местом сбора всех представительниц прекрасного пола школы, так что пару раз подруге доставалось от недобрых одноклассниц именно там, а потому безобидное помещение начало вызывать у нее что-то сродни панической атаке.

Впрочем, если отбросить все эти маленькие сложности, то вряд ли можно было заподозрить смеющуюся и танцующую девушку у стенда с оценками в том, что несколько месяцев назад она едва не погибла от рук монстра, который должен был стать ее опорой и защитой.

– Так мы пойдем в десятый класс? – голос Василисы звучал с придыханием, она слегка запыхалась после танца, конечно, она хотела уйти в колледж после девятого, но одна сделать этого не могла.

– Безусловно. Но попытка хорошая, – пожурил я. – Пойдём. Сашка, наверное, уже заждался. Если мы опоздаем, ты знаешь, что он будет недоволен.

Сдачу экзаменов мы собирались отпраздновать походом в кино, и это было волнительно, поскольку мы еще ни разу не посещали увеселительных мероприятий нашей компанией, обычно устраивая просмотры фильмов из видеопроката дома и проводя время за безумными играми в стиле прыжков со шкафа и, конечно же, за приставкой. Мы с упоением вводили Василису в свой мир, и она полюбила вечерние кинопросмотры, была по-настоящему хороша в любого рода играх, правда, за исключением файтингов: ведь после того, как она немного освоилась, мы перестали ей поддаваться и подруга познала горечь поражений во всей красе, но продолжала настаивать, что хочет играть с нами.

В ответ подруга пыталась приоткрыть перед нами завесу своего мира, который очень отличался от нашего: мы посмотрели две какие-то оперы, я даже нашел в библиотеке сведения, что одна из них поставлена по мотивам книги, и попытался прочитать ее, пока Сашка смеялся надо мной, обзывая тупицей. Более того, наличие знаний о сюжете никак не помогло мне при просмотре, на сцене происходило что-то невообразимое, и все без конца повторяли одни и те же фразы по тысяче раз высокими голосами, растягивая гласные. Василиса так погрузилась в происходящее на экране, что не заметила, как Сашка уснул прямо в середине первого действия. Так бы он и продремал всё малоприятное мероприятие, если бы не всхрапнул довольно громко почти под конец, за что получил от Василисы локтем под ребра, и еще она потом пыталась с ним не разговаривать, но это не особо работает с Сашкой. Больше мы оперу не смотрели, и я был этому несказанно рад; классическая музыка же звучала почти терпимо, а Сашке даже нравилась, хотя он ни за что в этом не признается.