Три факта об Элси

– Дайте же мне возможность. – Листок не хотел разворачиваться, словно бумагу не трогали уже очень давно. Наконец я расправила его и положила на покрывало.

– Вроде номер телефона, – предположила я.

– Или шифр? – добавила Элси.

– Я тоже думаю, что телефон. Количество цифр подходит, – сказал Джек.

– Давайте позвоним! – захлопала я в ладоши. Элси моргала с каждым моим хлопком.

– Повременим, – предложил Джек. – Перепишем и положим листок обратно под стельку.

Так мы и сделали. Джек закрыл за нами входную дверь с еле слышным щелчком, и мы гуськом пошли по дорожке.

– Ронни и не узнает, что мы здесь побывали, – заметил Джек через плечо.

– Нипочем не узнает, – согласилась Элси.

И не узнал бы, не будь под подушкой нотного листка. Всю дорогу обратно до квартиры и всю ночь после того, как ушли Джек и Элси, я лежала без сна, гадая, правильно ли поступила.

Мейбл Фогг жила на самом верху дома, стоявшего на самой вершине холма, – остальные этажи принадлежали ее дочери и внучке. Жизни трех поколений женщин венчали одна другую, как ярусы свадебного торта.

– С удовольствием жил бы вот так, – не удержался Джек. Автомобиль свернул на крутую дорогу, растрясывая все внутренности на крышках люков.

Крис промолчал.

Я сочиняла замысловатое письмо в министерство автомагистралей и решила делать это вслух, чтобы дать возможность и другим подбросить свои три гроша. Элси сидела рядом со мной, и я отчитала ее за зевоту:

– Прекрати, пожалуйста. Глядя на тебя, я тоже зевать начинаю.

– Я не выспалась. – Элси снова зевнула. – Музыка не давала спать.

– Музыка? – удивилась я. – Я не слышала никакой музыки.

– Что скажешь, Крис? – Джек отпустил трость и схватился за приборную доску. – Может, переехать мне в твой лофт? Мне же всего спаленка нужна, а так я буду сидеть с тобой в гостиной каждый вечер!

Крис до этого был вполне приветлив, но тут вся живость разом исчезла с его лица.

Джек обернулся с переднего сиденья и подмигнул нам.

Мы остановились перед домом. Через секунду целая армия кур, громко кудахча, пробежала мимо, куда-то спеша. Необычные все же птицы, эти куры. Они очень даже красивы, если рассмотреть внимательно, но в этом отношении они как голуби: их никто не рассматривает. Показав на них, я начала рассказывать, как на одну неделю стала вегетарианкой. Мисс Биссель отмела эту идею на корню, а те обеды превратились в настоящее испытание для обеих сторон.

Лужайку пересекала веревка с сохнущими простынями, которые хлопали и складывались на ветру. О таком доме я когда-то мечтала. Если бы жизнь повернулась иначе, я хотела бы так жить.

– Я не очень хорошо помню Мейбл. А ты?

– Я только помню, что она болтала без умолку, – отозвалась Элси.

Зато Мейбл нас прекрасно помнила. Когда я позвонила накануне, она разговаривала так, будто мы расстались на прошлой неделе.

– Я даже по телефону слышала, что она улыбается, – сказала я.

Мейбл ждала нас на крыльце. Она была крупной и надежной – иногда полнота бывает неожиданно комфортной. Волосы ее, конечно, поседели, но оттенок седины был красивый, ухоженные локоны падали на плечи. Крошечные дети обхватывали ее ноги с обеих сторон, как два маленьких черенка.

– А мы вас ждали! – прокричала Мейбл.

Когда мы подошли ближе, дети повернули головки. Две Мейбл в миниатюре, уменьшенное отражение давно выросшего ребенка. Лица казались настолько знакомыми, что прошлому пришлось сделать вид, будто оно никуда и не уходило.

Дочь Мейбл сделала Крису сандвич (консервированная солонина, ломтик маринованного огурца, щепотка соли), и мы сели с Мейбл в гостиной, заваленной недавно снятым с веревки бельем и залитой солнечным светом.

Она начала извиняться за беспорядок, но разговор почти сразу перешел на ее правнуков. Они выбегали один за другим, будто их вызывали по невидимому списку. С каждым ребенком мой интерес все рос, и на шестого я уже смотрела, разинув рот.

– А у тебя нет детей, Флоренс? – спросила Мейбл.

– У меня и мужа-то никогда не было. – Я проводила взглядом последнего малыша, убежавшего из комнаты. – Слушай, они просто твои маленькие частички! Даже когда тебя не станет, они по-прежнему будут ходить по земле, продолжая быть тобой, представляешь?

Мейбл снова принялась извиняться, хотя, честно говоря, комната вовсе не была в беспорядке. Сноп солнечных лучей, лившихся через оконное стекло, выхватывал игрушки, одежду и детские раскраски, но казалось, что все так и должно быть.