Читаем три года полностью

поверь, почувствуй – мне тоже больно...

поверь, почувствуй – мне тоже больновсе это – не блажь от избытка бытатак крошится красненькое живое;так лошади лупят в траву копытом,когда получается иноходцем,не так как все, не пугаясь плетки;так хочется (может быть) уколоться,сравняться с небом – укрылся лёг илетишь себе на седьмое. нижевороны, голуби, даже чайкипоют причудливо. и они же –гудками в трубке. не отвечая,не слыша звонка, ты меня дожаладо точки крови на безымянном.больнее страха лишь чувство жарапод кожей.2005/05/18


не просить, не делать голос острей...

не просить, не делать голос острей, не стремиться стать ее кокаином,не бояться, не плакать, не думать «с ней»,не просить еще раз, еще. наивнополагая, что это спасет потом,что зачтется, что выдержу, как железка,что из зеркала девочка с темным ртомна меня не посмотрит, что вены резконе заскачут, запястья в тире дробя,что любовь без ревности допустима,что не будет: нервного «жду тебя»,сигарет на кухне, травы в гостиной,спирта в тех, что четыре строки назадбороздили пространство безумным пульсом.не просить, не лить серебро в глаза,не просить, не просить, не просить проснуться,когда страшно спать. не тревожить лоб,
не ловить в дыхании предисловье,не просить, не делать голос иглой,не просить остаться. и слой за слоемвсе накладывать «не», будто бинт, дрожанад собой как попыткой напялить панцирь;не просить, не капать голос с ножа,не просить, не просить еще. не боятьсянаконец!2005/05/18


болеть твоей болью...

болеть твоей больюдрожать твоим страхоммое троеборьекастрата с кастратоми оба в кишочкахи оба до кровидобей меня жестче,
до донышка; кромеметаний и жаравнутри пулеметы я не возражалая верила – мертвой,с восставшим либидо,на сбитых ладонях,но буду любимадобей меня до. нереву как зверина,не режусь, не мажубагровые кривопо стенам домашним –бездомным; ты глубжечем ломтики сердца.на улице лужимне нужно раздеться2005/05/20


а из ее ладошек...

а из ее ладошекльется улыбка бога.мы могли бы дольше,если б не на работу.мы могли бы дальше,если б не на машине.мы могли бы дажеостаться друзьями. ширепальцы-ладони-рукираскидываю, как флюгер,лепестки тренирую – любит или не любит?23 сантиметра от кромки крыла до рая.небо кусочком мехащеку мне раздирает.2005/05/23


я не могу тебя вырезать. как...

Перейти на страницу:

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2
Поэты 1820–1830-х годов. Том 2

1820–1830-е годы — «золотой век» русской поэзии, выдвинувший плеяду могучих талантов. Отблеск величия этой богатейшей поэтической культуры заметен и на творчестве многих поэтов второго и третьего ряда — современников Пушкина и Лермонтова. Их произведения ныне забыты или малоизвестны. Настоящее двухтомное издание охватывает наиболее интересные произведения свыше сорока поэтов, в том числе таких примечательных, как А. И. Подолинский, В. И. Туманский, С. П. Шевырев, В. Г. Тепляков, Н. В. Кукольник, А. А. Шишков, Д. П. Ознобишин и другие. Сборник отличается тематическим и жанровым разнообразием (поэмы, драмы, сатиры, элегии, эмиграммы, послания и т. д.), обогащает картину литературной жизни пушкинской эпохи.

Константин Петрович Масальский , Лукьян Андреевич Якубович , Нестор Васильевич Кукольник , Николай Михайлович Сатин , Семён Егорович Раич

Поэзия / Стихи и поэзия
Золотая цепь
Золотая цепь

Корделия Карстэйрс – Сумеречный Охотник, она с детства сражается с демонами. Когда ее отца обвиняют в ужасном преступлении, Корделия и ее брат отправляются в Лондон в надежде предотвратить катастрофу, которая грозит их семье. Вскоре Корделия встречает Джеймса и Люси Эрондейл и вместе с ними погружается в мир сверкающих бальных залов, тайных свиданий, знакомится с вампирами и колдунами. И скрывает свои чувства к Джеймсу. Однако новая жизнь Корделии рушится, когда происходит серия чудовищных нападений демонов на Лондон. Эти монстры не похожи на тех, с которыми Сумеречные Охотники боролись раньше – их не пугает дневной свет, и кажется, что их невозможно убить. Лондон закрывают на карантин…

Александр Степанович Грин , Ваан Сукиасович Терьян , Кассандра Клэр

Любовное фэнтези, любовно-фантастические романы / Поэзия / Русская классическая проза