Три грации на обочине

– Простите, я отключила телефон.

– Не стоит извиняться. Я звоню, потому что… только вы не пугайтесь, ладно? На пустыре нашли девушку, это не ваша дочь, она совсем не похожа, но так как вы писали заявление, нужно пройти процедуру опознания и…

– Моя дочь нашлась, – огорошила его Тамара.

– Неужели! Я… рад. Я очень рад…

– Извините, что не позвонила вам, я ни о чем не могла думать. Аня в тяжелом состоянии, лежит в больнице, у нее кома, я с ней…

– Аня в коме? Почему? Что произошло?

– Не знаю…

– Понимаю ваше состояние, но вам все равно нужно приехать ко мне на работу и написать заявление, что девочка нашлась. Нам предстоит отменить поиски, поэтому… И я хотел бы знать, как нашли дочь, где…

– Обязательно приеду, – прервала его она. – Завтра же. Врачи говорят, состояние Анечки улучшается… я смогу отлучиться ненадолго.

– Хорошо. Завтра буду ждать вас, ладно?

Что ж, новость отличная. Когда ехал к пустырю, он грешным делом думал, дочь Тамары там лежит. Потом, увидев труп, незаметно, но с некоторым облегчением выдохнул – не она, а то сообщать страшную весть матери… о, нет! Павел забрался в машину, подумал с минуту и, повернувшись вполуоборот к помощникам, обратился к ним с просьбой:

– Я тут подумал, пока шли… Ребята, о том, что мы поселим в дом Майера наших людей, никому ни слова. Никому! Ясно-понятно?

– Да я вообще молчу! – возмущенно промямлил Сорин с заднего сиденья. – А как что – сразу на меня смотрите.

– У тебя лицо симпатичное, – усмехнулся Терехов, трогаясь с места.

Павел разбирал фотографии убитых

По его просьбе к утру снимки третьей девушки были готовы, он отобрал максимально схожие ракурсы и разложил на столе. Хотелось понять – почему эти девушки, что их объединяет? Они похожи внешне? Нет. Единственное сходство есть: все три молоды, безусловно, красивы… ну и все. Две из них имели связь с Витасом, третья – неизвестно, о ней пока вообще ничего не известно. Павел позвонил Сорину, который продолжал работать с Левченко:

– Женя, а нашей вчерашней красавицы нет на известном сайте вместе с Витасом? Поищи, ладно?

– Я и на порно зайду, может, туда тоже сбросили, как первых двух, – предложил Женя.

– Молодец. Но могут не сразу выложить, так что…

– Понял, буду периодически заходить на сайты.

В это время кто-то постучался, Павел, сгребая фотографии и засовывая их под папку, крикнул, чтобы входили. Он ждал Тамару, а вошел Георгий Дмитриевич, делать нечего, Павел предложил ему стул напротив, указав ладонью. Сдал он сильно, похудел, постарел, но, возможно, его состарила щетина на впалых щеках. А глаза… такие бывают у собаки, когда она умирает.

– Слушаю вас, Георгий Дмитриевич, – сказал Павел.

– Я пришел узнать… как продвигается следствие?

– Неплохо. Я говорю правду.

– Хорошо. Вы сообщите мне, когда поймаете убийц?

Павел попал в затруднение, потому что всякая информация для человека, потерявшего семью, будет напоминанием о гибели дочери и жены. И совсем не радость охватит его. Память реанимирует боль, та в свою очередь поднимет внутри дремавшие силы зла, а что им заблагорассудится сделать – большой вопрос.

– Вы не хотите сообщать мне? – изумился Георгий Данилович.

На его лице отпечаталась вселенская катастрофа, Павлу ничего не оставалось делать, только заверить:

– Вы узнаете о раскрытии преступления, обязательно узнаете. Но прошу вас, Георгий Дмитриевич…

Вовремя постучали в дверь, ведь Павел поймал себя на мысли, что безнравственно уговаривать человека не изводить себя в том безысходном положении, в котором он очутился. Вошла Тамара, он перевел глаза на Георгия Дмитриевича, а тот и без просьб с извинениями встал:

– Благодарю вас. До свидания.

На его место села Тамара – грустная, что понятно, но не только это. Волнения никому не идут на пользу, ей тоже не пошли, она осунулась, да, первое, что с людьми происходит, когда у них беда, – они спадают с лица буквально. И глаза потускнели, состояние какое-то отрешенное, Павел даже испугался:

– Как Аня? Что с ней?

– С того света вытащили, в себя она еще не пришла.

– А что с ней было? От чего ее спасали?

– Передозировка.

– Хотите сказать, ваша дочь… а вы ничего не замечали?

– Нет-нет, она не наркоманка, – вскинулась Тамара, разволновавшись. – Ее проверяли, это первый раз…

– Где же была Аня? Кто-то ведь дал ей наркотики?.. Тамара, мое любопытство не праздное, этих людей, подсаживающих детей на наркотики, необходимо изолировать, и надолго.

Не сразу она ответила, видимо усталость, бесконечные опасения за жизнь дочери с бессонными ночами тормозили ее сознание, кстати, и говорила Тамара медленнее обычного: