Три креста

– Вот – Россия! А я хочу оказаться здесь.

С этими словами она раздвинула ягодицы прямо перед глазами Марии Павловны. Это было даже и для невролога слишком. Напомнив Клер, которая не спеша оделась и снова плюхнулась на диван, о необходимости выполнять назначения, перечисленные в её эпикризе, Мария Павловна удалилась. Спустя несколько минут, обсудив с Виктором Васильевичем некоторые профессиональные темы и ещё раз попросив коллегу сделать хотя бы электрокардиограмму, ушёл и Владимир Юрьевич. Облегчённо вздохнув, Гамаюнов выдвинул нижний ящик стола, достал из него бутылку и предложил девушкам выпить водочки.

– Ну её, – отмахнулась Клер, – с некоторых пор я не люблю водку.

– А я люблю, – с сокрушённым сердцем призналась Рита, – но вот она меня – нет. Всегда вырывается из моих объятий вместе с закуской. Мы вас морально поддержим, если вы нас потом до метро подбросите, доктор.

Виктор Васильевич выпил целый стакан, закусил конфетами – их, как всем хорошо известно, у медработников завались, прищурил глаза на девок и взял гитару. Зарокотал цыганский пассаж. Рита, не вставая, задорно хлопнула рукой об руку. Клер, услышав цыганщину, расчехлила свой инструмент, однако её подруга, боясь излишнего шума, сказала ей:

– Убери. Просто пой романсы не очень громко. Виктор Васильевич подыграет. Он знает все.

– Сыграйте-ка в ля миноре «Снился мне сад», – велела скандальная парижанка. Виктор Васильевич заиграл вступление, не особо довольный выбором. Клер, вскочив, загорланила. Продолжалось всё это, к счастью, не очень долго – в кабинет вдруг рассерженно ворвались Ирина Евгеньевна, Прялкина и Лариса. Отняв гитару у своего начальника, три врачихи предупредили, что если этот алкоголический балаган, устроенный до конца рабочего дня, сию же минуту не прекратится, они уволятся. Виктор Васильевич промолчал. Они унесли гитару.

– Некое зерно истины в их словах всё же есть, – с печалью признала Рита, предусмотрительно зачехляя гитару Клер, – поедемте, Гамаюнов! Вы нажрались достаточно для того, чтобы нас везти.

– Да, да, с ветерком! – согласилась Клер и гордо прибавила, – чёрт возьми!

И, чёрт их возьми, поехали. Слегка бледный, однако во всех движениях твёрдый Виктор Васильевич довёз девушек до метро хотя и не с ветерком – «Нива» на него не была способна, но с ветерочком. Дальше Рита и Клер отправились по своим делам своим ходом, а Гамаюнов продолжил путь с прежним куражом. Но на светофоре он вдруг заснул. Его разбудили двое довольно вежливых полицейских. Они доставили Виктора Васильевича в ОВД. Третий подогнал туда «Ниву».

В полиции Гамаюнов устроил страшный скандал. Он требовал телефон, отобранный у него, и совал майору свою визитку. Майор велел вернуть ему телефон на пару минут. Через час в райотдел приехали прокурор восточного округа и начальник ГАИ этого же округа. Всё мгновенно было улажено. Прокурор попросил Виктора Васильевича более не садиться пьяным за руль, а главарь гаишников без особых нравоучений повёз хирурга домой на его же «Ниве». За ними следовало служебное «БМВ» с водителем. Аккуратно запарковав у подъезда «Ниву», полковник молча пожал Виктору Васильевичу руку, и, пересев в своё «БМВ», со свистом умчался.

Был уже поздний вечер. Моросил дождь, однако на лавочке у подъезда грустно хлестали водку Андрей Коровников, Петька Быков и Колька Звягинцев – стойкий защитник Родины от американских танков, вползающих во двор дома. У них кончалось. Узнав об этом, Виктор Васильевич сел за руль, сгонял в магазин и привёз ещё три бутылки. Первую осушили за пять минут, антисанитарно закусывая тунцом из банки и на весь двор рассказывая друг другу, сколько у кого баб. Из подъезда вышла Галина Генриховна, собачница с третьего этажа. Она выводила пять своих йоркширских терьеров. Но Гамаюнову показалось вдруг, что их десять.

– Галина Генриховна, – спокойно произнёс он, – зачем вам еще пять псов? У вас – однокомнатная квартира! А, к вам сестра приехала? Здравствуйте. Вы похожи! Очень похожи.

– Виктор Васильевич, – прозвучал ответ, – зачем вам сидеть на улице, под дождём? Ступайте домой. Вы можете простудиться!

Виктор Васильевич отказался и осушил гранёный стакан, наполненный до краёв из второй бутылки. Потом он начал икать. Все три собутыльника стали молотить его по спине, как будто он подавился, и предлагать закусить. Тут, к счастью, вышли на улицу Ленка с Анькой – две из шестерых правнучек Зинаиды Семёновны. Наорав на Коровникова, они без труда втащили Виктора Васильевича в подъезд, потому что были девки очень здоровые, поднялись вместе с ним на шестой этаж и доволокли его до квартиры. Дверь он отпирал сам.

Елена Антоновна не спала. Заплаканная, она пила чай на кухне. Ни слова ей не сказав и даже не улыбнувшись, Виктор Васильевич стал развязывать галстук, стоя перед трюмо. Наташа и Дуня вышли из своих комнат. Они сказали отцу, что он – идиот.

– Это почему? – очень удивился Виктор Васильевич, – что за хамство?

– Ты, сука, мог отойти с этими козлами за гаражи и там во всю глотку орать про своих …? – спросила Наташа, – зачем под окнами, папа?