Три креста

Данное замечание не было лишено обоснованности. Пришлось несчастным подругам Риты, взявшись за швабры, тряпки и порошки, начать отскабливать ад от грязи и мусора, умоляя пьяных чертей не путаться под ногами. Некоторых из них они отволакивали, взяв за ноги, иногда – ого-го какие, ибо почти все черти были чертовками. Голый Лёшка валялся с тремя из них на диване. Тот иногда скрипел очень выразительно. Комнат, к счастью, было не слишком много – всего лишь пять или шесть. Серьёзной уборки требовали четыре.

В средневековой гостиной с дубовым полом стоял очень недурной французский рояль. Решив отдохнуть минутку – другую, Ирка придвинула к нему стул, и, откинув крышку, стала играть «Вечернюю серенаду» Шуберта. Тотчас понабежали черти с чертовками. Как и Света, они уставились на изящные руки Ирки, бегавшие по клавишам. Видя, что обитатели ада впечатлены, Ирка после Шуберта им дала по мозгам таким рок-н-роллом, что штук пятнадцать чертовок пустились в пляс. Но через минуту они устали, поскольку были, что называется, не в кондиции.

– Этот рояль заколдован, – сообщил Лёшка, когда довольная пианистка встала со стула, – тот, кто на нём играет без спросу, в этот же день становится жертвой гремучих змей. Как только ваша работа будет окончена, змеи вам отомстят. Обеим. Они вас будут кусать, пока вы не сдохнете.

– Что за бред? – возмутилась Ирка, – какие змеи? И почему мне не поиграть, если я могу? Кому я мешаю?

Но Лёшка молча ушёл. Чертовки последовали за ним, тяжело дыша и еле волоча ноги. Ирка и Света опять взялись за работу.

– Я Ингу, суку, убью! – прошипела Ирка, яростно драя шваброй квадратные половицы из дуба, – это она ему засрала мозги в прошлую субботу своими змеями!

– Инга?

– Конечно, кто же ещё! Она ведь повёрнутая на змеях. У неё даже крыша съезжала на тему змей! Короче, она его загрузила ими.

– Но это бред! Откуда у него змеи-то могут быть?

– Я не удивлюсь, если они есть. Тебе должно быть известно лучше меня, что его мамаша ему достанет даже и крокодилов, если этому маленькому уроду захочется их иметь!

– Что правда, то правда, – признала Света, смахивая с рояля пыль, – так может быть, нам всё-таки раздеться, чтоб он и думать забыл про змей? Как ты думаешь?

– Это мысль.

Тут Лёшка пришёл опять – один, без чертовок.

– Долго ещё? – поинтересовался он, следя за работой притихших девушек.

– Часа два, – деловито бросила Ирка, изо всех сил показывая лицом и пыхтением глубину своего усердия. Но мальчишка уже смотрел не на лицо Ирки, а на обтянутую вельветовыми штанами задницу Светы, которая опустилась на четвереньки и тёрла тряпкой несуществующее пятно на полу. Пятно, безусловно, глубоко въелось, потому Света также пыхтела, а иногда даже и стонала. Потом она вдруг спросила, не отрываясь от дела:

– Лёшка! Ты правда, что ли, решил нас затравить змеями?

– Да, – был ответ, – змеи уже ждут.

– Приговорённому к смерти всегда дают изъявить какое-нибудь желание, и оно должно быть исполнено, – простонала Света, борясь с пятном, – я могу использовать это право?

– Это смотря какое желание, – осторожно заметил любитель змей, – ты, может, захочешь, чтоб я повесился!

– Как раз нет! Не вздумай этого делать, ты мне ужасно нужен! Короче, не мог бы ты пригласить меня в гости, когда здесь будет твоя мамаша? Мне бы хотелось с нею поговорить.

– Тебе, моя дорогая, осталось жить два часа, – напомнил юнец. А потом он дал Свете пендаля, так как видел, что занялась она ерундой, и велел ускорить работу, обосновав требование тем, что змеи уже умирают с голоду.

– Но гремучие змеи людей не жрут, – возразила Ирка, – их пища – мелкая живность!

– Где я им, тварям, мелкую живность ещё возьму? – разозлился Лёшка, – сожрут и крупную, не подавятся!

И он вновь убежал, оставив Ирку и Свету в очень тревожном недоумении. Они, впрочем, посовещались и пришли к выводу, что под видом гремучих змей их будут кусать чертовки.

К двадцати трём часам работа была окончена. Вся квартира просто сияла. Раздевшись, согласно принятому решению, догола, однако на всякий случай не расставаясь с одеждой, Ирка и Света пошли взглянуть, что делают черти. Те, к их неимоверному ужасу, выволакивали с балкона большой террариум. Он был так огромен, что его еле тащили два чёрта и три чертовки. Ирка и Света были потрясены. Они уронили вещи и замерли, побелев и похолодев, как две мраморные статуи. Нагота уборщиц не вызвала у чертей никаких эмоций. Поставив на пол террариум, они молча смотрели на двух ужаснейших змей, лежавших на его дне. Обе они были мертвы.

Двум голым напарницам замечательно удалось изобразить скорбь. Они даже прослезились – ясное дело, от радости.

– Лёшка, зачем ты их держал на балконе? – всхлипнула Ирка, утерев слёзы пальчиками, – ведь ночью был заморозок! Ты что, не читал Булгакова, «Роковые яйца»?