Три секрета под одной крышей

– То есть вы подтверждаете, мэм: эти дети не ваши родственники? Грант – не настоящая их фамилия? Эта юная леди… – он указал взглядом на Молли, сидящую на диване в обнимку с Берти, – на самом деле не кто иная, как Молли Мейсон, проживающая в доме номер одиннадцать на Грин-стрит в Лондоне?

– Я не знаю. – Тётя Люси покачала головой. – Они не назвали свои настоящие имена. Они скрывались.

– И ты им позволила?! – Молли ни разу не слышала, чтобы миссис Теннант говорила таким возмущённым, звенящим голосом. В её взгляде читался искренний ужас и столь же искреннее негодование. – Люси… как можно быть такой безответственной?! Я всем говорила, что у тебя горе, что тебя нужно поберечь и принять во внимание твоё положение… Но такого я от тебя не ожидала! Я просто не понимаю… Ты же знала, что так нельзя! Это же очевидно.

– Не очевидно, – устало проговорила тётя Люси. – Они забрались в мой сад вовсе не из озорства, Эмма. Они были голодные, замёрзшие и истощённые. Это была не игра, не какое-то глупое детское приключение, в котором я им потакала. Я не знаю, откуда они сбежали. Но сбежали они потому, что дошли до отчаяния. Если дети почти полтора месяца скитаются под дождём и питаются только сырой морковью – значит, их положение и вправду отчаянное.

– И вам неизвестно, кто эти двое? – спросил сержант Дункан, что-то записывая в блокноте. Он пристально оглядел Джона и Роуз, и Молли поняла, что он мысленно составляет их описание. Двое детей. Мальчик примерно десяти лет, девочка примерно шести лет. Тёмные волосы. Карие глаза. Особые приметы… – Как я понимаю, шрам у мальчика на ноге появился недавно? Когда он упал на… э… на огуречный парник? – Он вопросительно взглянул на тётю Люси.

– Да, мне о них ничего не известно, – сказала она. – И да, шрам недавний. Джон порезался, когда упал на парник.

– Мы ничего вам не скажем, – выпалил Джон. – Вы нас не заставите.

– Я уверен, что вы есть где-то в списках, – невозмутимо ответил сержант Дункан, продолжая что-то записывать в блокноте. – Миссис Толли, вы осознаёте, что совершили серьёзное правонарушение? Выходит, вы подали в комиссию заведомо ложные сведения, чтобы получить регистрационные карточки на детей, которые не являются вашими родственниками?

– Да, – очень тихо ответила тётя Люси. – Я не могла бросить детей в беде. На моём месте вы наверняка поступили бы точно так же. Если бы видели, в каком состоянии они пришли. Я не знаю, что делали с Роуз, но после этого она перестала говорить. И молчит до сих пор.

Сержант оторвался от своих записей и, кажется, растерялся. Его официальная невозмутимость впервые дала слабину:

– Совсем не говорит?

– Совсем. Я ни разу не слышала, чтобы она говорила. – Тётя Люси в упор посмотрела на сержанта. – И вы хотите вернуть её в дом, где её довели до того, что она онемела?

– Это не мне решать, мэм, – сухо произнёс полицейский. – Миссис Теннант, вы, как я понял, занимаетесь распределением эвакуированных. У вас будет возможность подыскать этим ребятам временное жильё, пока мы не выясним, кто они и откуда сбежали?

Роуз вскочила со стула, подбежала к тёте Люси и так крепко её обняла, что придавила Питера, сидящего у неё на руках. Малыш возмущённо заёрзал и заорал во весь голос.

– Тише, маленький, не кричи, – прошептала ему тётя Люси. – Не бойся, Роуз. Всё будет хорошо. Никто не вернёт вас к тем людям. Уж об этом-то я позабочусь. – Она улыбнулась сержанту. – Мой двоюродный брат… мой настоящий двоюродный брат… служит в парламенте. Я ему позвоню. У него у самого трое детей, и могу вас уверить, сержант, он не допустит, чтобы наша доблестная полиция вернула Джона и Роуз в дом, где они подвергались жестокому обращению.

– Наша доблестная полиция очень сильно не одобряет, когда ей угрожают, миссис Толли, – хмуро проговорил сержант Дункан и добавил, глядя на Роуз: – Но это не значит, что мы одобряем жестокое обращение с детьми. – Она захлопнул блокнот. – Эти двое… Наверняка они где-то объявлены в розыск, и мы ими займёмся. Но сейчас я разыскиваю не мальчика с девочкой, а одну девочку. Вот эту девочку. – Он кивнул Молли. – Твоя мама с ума сходит от беспокойства. Каждый день бегает в полицейский участок – ждёт новостей. Уже вся извелась.

Молли пробормотала, опустив голову:

– Она собиралась убить Берти.

– Что? – Сержант непонимающе уставилась на неё.

– Берти – это мой пёсик. Мама хотела его усыпить.

Сержант посмотрел на Берти, который уже слез с колен Молли и теперь дремал на полу, прижавшись к её ногам. Он как будто почувствовал, что о нём говорят: приоткрыл один глаз, потом сел и завилял хвостом.

– По-моему, вполне милый пёс. – Сержант присел на корточки и почесал Берти под подбородком. – Похоже, какой-то терьер. Знатный, наверное, крысолов.

– Да, – с жаром проговорила Молли. – Очень хороший. Переловил дома всех крыс. Правда, он их не ел. Мы покупали ему собачьи галеты.

– Значит, ты убежала из дома из-за собаки? – Сержант Дункан снова открыл блокнот и сверился со своими записями. – У нас нет сведений, что его собирались усыпить.