Три сердца

Сначала народ боялся верить в сказку, но на второй день пошел дождь. Повсеместно. Он длился двадцать часов, а потом тучи расступились, и впервые за многие годы жители Плессии увидели над головами голубое небо. Из расщелин мостовой появились первые весенние цветы. Маги, враз помолодевшие и наполненные силой, вышли на улицы и работали день и ночь, возрождая красоту столицы. Снова засверкали купола и шпили, снова начал улыбаться народ.

А принцесса все спала.

Народ проникся обожанием, по городу развесили портреты спящей Александры. Не доверяя гвардейцам самое ценное, что есть в королевстве, некоторые горожане ночевали на площади и на побережье, охраняя северную башню дворца, где в глубоком магическом стазисе спала их героиня.

Прошел месяц, еще один. В школах изучали биографию Александры и восхищались ее благородным (и добровольным!) поступком во имя процветания Плессии. Война с Виалией закончилась так же быстро, как и началась. Элиас VI предпринял несколько попыток похитить Александру, но силы оказались неравными. Против оружия и кораблей возрожденная Плессия выставила магию, и Виалии пришлось сдать позиции. Раз или два враги подобрались очень близко, и, говорят, кто-то даже пробрался в северную башню, однако это всего лишь слухи. Народ Плессии слишком дорожит спящей принцессой и никого к ней не подпустит.

А потом у Элиаса VI появились проблемы посерьезнее. Слухи о наведенном проклятии и убийстве древнего мага расползлись по семи королевствам. Насчет проклятия мнения разделились: кто-то одобрял действия короля по принципу, что в войне все средства хороши. Другие отвергали жестокость. Но вот насчет убийства мнения сошлись. Вдобавок на свет вылезли доказательства прочих неприглядных деяний Элиаса: притеснения и убийства магов Виалии, а также благородных семей, состоявших в родстве с Гертрудой. От Элиаса отвернулись самые верные и преданные союзники, и его положение пошатнулось. Близилось заседание Суда Семи Королевств.

Но это в Виалии, а в Плессии жизнь вернулась в счастливое русло, как и было однажды много лет назад.

Помощник древнего мага обосновался в Плессии, став советником и правой рукой Траульда, и рассказал о долгих годах скитаний и лишений после нападения ненавистного Элиаса. Не считая возможным разыскать все утерянные камни и артефакты, он потратил годы на создание ритуала с использованием только «Любящего сердца» и несколько месяцев назад явился к Траульду с предложением помощи, тем самым положив конец страданиям Плессии.

Марциус сдержал обещание и заботился об Александре. Даже зная, что она его не слышит, он часами сидел у ее постели и рассказывал о процветании Плессии и о том, как счастлив народ. На каждом окне шестиугольной башни стояли принесенные принцем свежие цветы.

Александра нравилась Марциусу, даже очень, но он рассудил, что ничего страшного с ней не случилось, а польза королевству огромная. Ей не больно, не страшно, и, в отличие от него, она навсегда останется молодой. А принц стал народным героем, потому что смог влюбить в себя невесту чуть более, чем за сутки. В женщинах у Марциуса недостатка не было, а спящая Александра хлопот не доставляла. Другими словами, идеальные отношения: и принцу хорошо, и государству польза, и Александра не жалуется.

Плессия процветала, и ее жители были счастливы, даже очень.

А если имелись те, кто не был счастлив, они находились в магическом стазисе, и это не считается.

Глава 8. Армагеддон

С вами когда-нибудь случалось такое, что просыпаешься и не можешь понять, где ты?

Долго вникаешь в ситуацию… Вроде помню, кто я, руки-ноги мои, а вот остальное… Память движется в нужном направлении, но слишком медленно, и от этого становится не по себе.

Лежу в пещере на ворохе одежды, на мне белое атласное платье… красивое… свадебное…

А вот и воспоминания!.. Явились, родимые!

Меня усыпили??? Мой сон удерживал демонов проклятия???

— Я рядом, Александра, все хорошо, — говорит знакомый голос за спиной. Сильные руки удерживают за плечи, не позволяя сесть. — Не спеши. После стазиса долго восстанавливаются.

Закатываю глаза и вижу Фредерика. Вверх ногами. Хочу сострить, что вверх ногами он намного симпатичнее, но гортань отказывается издавать звуки.

— Не говори, пока не выпьешь горячего, — советует Фредерик. — Хотя… у тебя хорошо получается молчать, тихой ты мне нравишься намного больше.

Похоже, за эти дни его характер не изменился.

— Где я? — тут же прорезался голос.

— В безопасности. — Фредерик вздохнул и сжал мои плечи. Наклонившись, приложил лоб к моему. Его дыхание сбилось, слишком глубокие выдохи чередовались с резкими вдохами.

— Что с тобой?

— Я рад… что ты проснулась… что ты в порядке… — прошептал Фредерик. Его пальцы гладили лицо, путались в волосах. — Я очень давно с тобой не ругался… соскучился… Маг сказал, что ты будешь долго просыпаться, но не сутки же… лентяйка!

— Ты что, плачешь? — я запрокинула голову, чтобы увидеть его лицо. Фредерик, конечно же, не плакал, но выглядел странно. Потерянно.