Три сезона

От общего потока отделялись незначительные группы желающих завершить вечер «традиционно». Но они почти не привлекали внимания патрулей, охранявших правопорядок на улицах, и полагавших, видимо, что и этих отщепенцев скоро «ветром сдует». (Если не закон, то стихия – возьмет свое!)

Среди последних были наши знакомые. Четверо курсантов, не дошедших ранее с Куратором до кинотеатра, насладившись концертом, возвращались домой.

Замечу вскользь, что если о культурном выходе университета их педагог узнал за день до события, то свой собственный культурный выход курсанты запланировали еще три месяца назад. Поэтому любые намеки начальника курса о последствиях неисполнения приказа не возымели действия. Деньги, и не малые, были отданы за лучшие места в зале, и ничто в этот день не могло помешать молодым людям их занять.

Концерт был хорош. Музыканты держали зал, и зал … держался… Из последних сил. Многие выглядели совсем невменяемыми. Под ногами скрипело стекло от бутылок, неизвестно каким способом пронесенных через кордоны охраны. Сорвав на последних синглах и без того надломанный голос, солист вдруг заговорил… По-русски… Группа благодарила публику за горячий прием.

Зал взорвался овацией. По обычаю, какую бы чушь не сообщала заграничная звезда, если она сделает это на нашем «великом и могучем», сообщение неизменно приводит публику в неописуемый восторг. Даже если половина слов не подвластна пониманию «остепененного» филолога-лингвиста.

То же было и на этот раз. Одобрительные крики вдохновили солиста. Он решил продолжить демонстрацию «блестящего» знания языка. И хотя следующее сообщение и большинство слов в нем оказались более понятными для славянского уха, восторг оно вызвало далеко не у всех.

Вначале он выкрикнул какой-то звук (разминался, что-ли, – подумали в толпе). Звук жизнерадостно повторили. Потом послышалось два – зал эхом откликнулся и на них. После сразу три звука, или лучше сказать – буквы, в сочетании уже имевшие некоторый смысл…

Повторили и буквы, но только пол зала, остальные пребывали в недоумении. И не потому, что по -прежнему были невменяемы. До боли знакомое слово еще витало под потолком, а курсанты уже удивленно переглядывались: – Похоже, нас послали?! Что скажите?! – спросил самый высокий из всех.

– Скажу, что и впрямь пора уходить! – заметил другой, чуть ниже, взглянув на часы, – Если это – конец, а я думаю, никто теперь не сомневается, то через пять минут у всех входных дверей соберутся потные толпы, с одним желанием – как можно скорее выйти на свежий воздух. И не важно, кто из них сколько выпил! И пил ли вообще… Мы будем долго выбираться отсюда в ужасной толкотне!

– Кажется, Павел дает отмашку на нашем старте? – оглянулся Максим, стоящий почти перед самой сценой.

– Может, тебе еще и свиснуть? – скривил рот его товарищ, – Правда, тут уже свистят со всех сторон…

Действительно, в зале поднялся страшный шум, свист. Кто-то делал гневные жесты в сторону выступавших. Похоже, смысл последней фразы добрался до самых крайних рядов, и они начали наседать на сцену. Вот –вот могла начаться давка, тем не менее, люди в униформе стали плотнее, перекрыв весь периметр зала. За ними маячили дежурные медики с белыми лицами, но без белых халатов. У этих были синие…

Как выбраться из замкнутого круга. Подобный фокус был под силу разве что опытному иллюзионисту. Тот, кого назвали Павлом, с неким ожиданием во взгляде воззрился на кудрявого друга. Однако, Максим продолжал с веселым энтузиазмом смотреть в ответ. Его толкали то с правого, то с левого боку. Но вот, безропотно приняв несколько особо неприятный ударов по ребрам, он вынул из кармана алюминиевую баночку, опустошил ее одним могучим глотком, после чего запрокинул голову и, неожиданно, пустил пенную струю изо рта прямо под ноги одного из дежурных.

– Мальчику плохо! – крикнул с высоты своего роста Артем Тынякевич, и Максим тут же повис на тонкой перегородке, отделявшей публику от края высокой сцены. Перегородка опасно зашаталась. Дежурный схватился за перила, пытаясь скинуть тело обратно, или хотя бы задержать падение, но оно неумолимо кренилась вперед. Еще немного и Максим вылетел бы из строя головой в сцену, открыв путь другим поклонникам. Дежурный, бросив бороться с последствиями, схватился за первопричину. Теперь Максим повис на его руках. Он спускался все ниже, к заплеванному полу и упал бы совсем, если бы на подмогу не пришло еще несколько униформистов. Они потянули парня к запасному выходу. Синие халаты зашевелились…

– Мы с ним! – успел крикнуть Павел, перелезая через ограду. Следом рванули и четверо его друзей…

Через полчаса все они стояли в узком переулке за концертным залом. Кудрявый любимец курса Максим Дерягин успел вставить в уши провода от плеера, раскачиваясь теперь не только от ветра. Благодаря его «актерской находке», друзья благополучно вышли через служебный ход, в то время, как остальные любители жесткого рока попадали в объятия не менее жестких специалистов отряда особого назначения.