Три шершавых языка

– Обязательно, Марк. Но, пожалуйста, учти разницу во времени с Москвой. Будить тебя я все же не посмею, – уточнила она.

– Неважно, звони, главное, я хочу знать, что у тебя все в порядке! – настаивал он.

– Хорошо, я буду сообщать все последние новости, дружок.

– Как все-таки плохо, что вы меня оба бросили, притом одновременно, – принялся жаловался Марк. – Курт тоже задерживается в своей командировке и, похоже, еще на несколько месяцев. Он до сих пор так толком и не рассказал мне, чем там занимается. Первый раз за ним такое замечаю.

– Давай-ка перенесем разговоры о нем, – вздохнула Ангела. – Но сегодня, думаю, стоит на славу отметить предстоящие события. Предлагаю набить животики всякой вкуснятиной, сходить в кино, а вечером провести время в хорошем ресторанчике с живой музыкой.

– А после ресторанчика?

– Все, что пожелаешь, любовь моя!

– Поиграешь на рояле?

– Ах ты, хитрый плут, конечно, я сыграю тебе, дружок. Пожалуй, даже кое-что особенное, – обещала она, усевшись на край дивана и запустив свои пальцы в его волосы. Марк так и лежал в постели, оттягивая начало дня, а теперь и вовсе не хотелось. – Сегодня будет нечто сладостно-печальное и томительно-гнетущее. Такое, что душу вытянет из тела и заставит ее взлететь до небес, – обещала она и выразила свое стремление особым взглядом, какой часто можно наблюдать у поэтов, читающих стихи и застывших в ту самую секунду, перед грандиозной кульминацией.

– Мм… отлично! Тогда я самый счастливый человек на земле! – улыбнулся Марк.

– Я знаю, дружочек! В этом-то и есть большая затея, – добавила она, заставив Марка еще сильнее разворошить поток мыслей и укрепить свои подозрения. Все же что-то было сегодня такое в образе Ангелы, чего он не мог пропустить мимо своего внимания. Он всегда считал ее человеком, готовым ко всему, и едва ли мог вспомнить ее разговоры о своих страхах, а уж в такой манере и подавно. Но только не сегодня.

Хотя мать есть мать, продолжил он размышлять, одновременно вспомнив, как для него самого мучительны мысли о своих родителях. Кто знает, какие тревоги одолевают ее перед встречей с ней? А как бы я сам метался из угла в угол, окажись в такой же ситуации? Похоже, все так оно и есть. Но к чему столько туманных намеков?

***

День прошел просто великолепно. После насыщенной событиями прогулки с самых ранних утренних часов молодые и счастливые люди вернулись в дом Ангелы, не чувствуя от усталости ног под собой. Слишком много пережили они сегодня ярких событий, слишком много они разлили самых теплых и нежных чувств.

Марк развязал на шее галстук и сбросил с ног туфли. Затем, недолго думая, развалился на диване. Оттуда он взглядом поманил ее к себе. Но, несмотря на едва ли меньшую усталость, Ангела кокетливо улыбнулась и, сняв аккуратно обувь, устроилась за роялем.

Прошли секунды, в течение которых она, склонив голову, настраивала эмоции и разум, а затем принялась играть свои самые любимые произведения. Среди них оказалась и «Лунная соната» Бетховена и прелюдии Баха в редакции Рихтера, часть из которых для Марка звучали сюрпризом. Пусть они были немного грустные, иногда заставляли далеко швырнуть свой разум в самые темные дебри черного леса, но сегодня было все настолько хорошо, что не составило бы труда выйти из любых лабиринтов, повинуясь далекому зову сердца.

– Ты выйдешь за меня замуж, моя маленькая белая лисичка? – спросил он, когда Ангела присоединилась к нему на диване, положив голову ему на колени. – Мы купим большой красивый дом, заведем кота – какого захочешь! У нас обязательно будет дочь и сын, и, разумеется, мы станем самой счастливой семьей на этом свете.

– Я ждала, когда ты, наконец, спросишь меня об этом, – полусонным голосом ответила она. – Конечно же, дружочек, я с радостью выйду за тебя.

– Я так тебя люблю, моя кисонька, – прошептал Марк, поправляя волосы вокруг ее уха, чтобы лучше видеть ее лицо.

– Мм… – согласилась она еще тише, – я тоже, дружочек, я тоже.

Хотя вся сцена с предложением не излучала фонтаном брызжущего восторга со всех сторон и крайне отличалась от излюбленных сцен голливудских мелодрам, но душевного ликования, пусть и сдержанного, было отнюдь не меньше внутри каждого из них. Без тени выжидательных сомнений, без лишних эмоций, без наигранного веселья – именно потому, что все стало давным-давно ясно и переживалось более чем естественно.

Марк еще долго любовался спящей на его коленях Ангелой, боясь шелохнуться, чтобы не разбудить ее. Они были такие молодые, бесконечно молодые и невероятно красивые люди. Вся жизнь впереди, и казалось, ничему уже не под силу оторвать их друг от друга. Будущее, оно прекрасно. Будущее прозрачно, словно ключевая вода. Будет так много событий впереди, столько много радостей. Как же все-таки легко жить, когда ты лишен сомнений и неуверенности. Когда весь мир говорит тебе волшебное слово «да»!